Второе следствие. Политика не играет существенной роли в формировании будущего. Политика — занятие тактическое, но никак не стратегическое. Срок действия любой политической новации никак не больше двенадцати лет. Смотри, например, историю России — Союза ССР — России в ХХ веке.
«Политика — искусство поиска проблемы, нахождения ее всюду, диагностирования ее неправильно и применения неправильных средств»? Гручо Маркс.
Третье следствие. Стратегическое предсказание, которое может оказаться достаточно полезным (не пишу — точным) как ни парадоксально это звучит, доступно только фантастике, даже не футурологии. Мы вторгаемся в сферу предчувствий, то есть, кроме аналитического мышления, нам понадобится способность удачно ткнуть пальцем, опираясь не только на разум, но и чувства. Как, например, поступил Евгений Замятин в своем романе «Мы».
4.3. Роман Евгения Замятина «Мы»[15]
Не исключено, что до 1920 года в литературе, а тем более в фантастике, не встречались произведения, в которых бы вот так, без обиняков, утверждалось, что человек по природе своей враждебен государству и обществу, особенно высокоорганизованному обществу. Политики в лепешку разбивались, пытаясь добиться того, чтобы каждый затвердил: «человек — социальное животное», «нельзя жить в обществе и быть независимым от него». А вот Замятин показал, надо сказать, вполне убедительно, что дело обстоит точно наоборот — человек и навязчиво навязываемое ему «абсолютно справедливое, бесконечно заботливое и идеально устроенное общество» — непримиримые и смертельные враги. Замятин лишает своих героев последней надежды на Утопию.
Идеи, которые будут долгие-долгие годы кормить многочисленных ремесленников от фантастики — а давайте устроим революцию, свергнем тиранов и сатрапов, доверим власть хорошим парням, вот все и наладится — здесь не работают. Герои Замятина в эту чушь не верят. Революции оборачиваются для них обманом, предательством и духовной смертью. Людей используют для достижения своих «благородных» целей, а потом, получив по максимуму, отбрасывают за ненадобностью. Мы — люди привычные, а в 1920 году (напомню, что гражданская война еще не закончилась) подобные интерпретации были внове. Получается, что в человеке не заинтересованы ни революционеры, ни благодетели, и те и другие нуждаются в полезном винтике. Не удивительно, что в романе душу удаляют хирургическим путём, чтобы наверняка сделать человека «полезным обществу». И без Замятина известно, что мораль и совесть — главные препятствия на пути превращения человека в полезный винтик. Свобода — это возможность жить в соответствии со своей совестью.
