Он стал думать не только о работе, но и о себе. Нельзя сказать, что ему нравилось копаться в воспоминаниях. Очень уж эти попытки вспомнить прошлое напоминали Зимину эксперименты с зеркалом. До приступов страха дело, впрочем, не доходило, но нечто общее угадывалось. Будто бы эти тайны были связаны между собой. Так ему показалось. Он должен был немедленно поделиться своим открытием с Горским.
— Можно войти? — спросил Зимин, вежливо постучав в дверь каюты.
— Проходи, — сказал Горский. — Что-то случилось?
— Нет. Я подумал, ты поможешь мне понять, что со мной происходит. Правильно ли, что я стал часто думать о себе?
— Давно пора.
— Но это так мучительно. Я не могу понять, по какую сторону зеркала я настоящий.
— Ну и вопросы ты задаешь!
— Максим, скажи мне честно, кто я такой?
— Психофизик, сотрудник лунной станции.
— И это все?
— Мы всегда больше, чем работа, которую выполняем.
— Значит, со мной все в порядке?
— Ну, я бы не был так категоричен. Но ты на пути к выздоровлению. Дневник пишешь?
— Пишу.
— Вот и отлично. Продолжай. И все придет в норму. Пойдем в столовую. Сегодня там обещали пончики.
Они вышли из каюты. Зимин почти успокоился, ему даже пришла в голову новая тема для очередной записи. Вот только у него немного кружилась голова, и горели щеки. Из соседней каюты появилась Нина и радостно помахала им рукой. Ноги у Зимина подкосились, и он рухнул на пол.
* * *
Прошло три дня. Зимин провел их в медотсеке. Он не мог подняться с койки — не было сил и желания. Высокую температуру сбить не удалось. Лежал и постанывал. Врачи сначала диагностировали простуду, но неуверенно, потом признали ошибку. Давали общеукрепляющие препараты, проводили анализы, долго совещались, но безрезультатно, причину недуга установить не удавалось. Горский не отходил от Зимина ни на шаг, тот вымученно улыбался, но говорить не мог. Каждые полчаса Горский смачивал тряпку в холодной воде, отжимал и пытался пристроить ее на горячем лбу Зимина. Она соскальзывала, приходилось придерживать ее рукой.
Однажды зашла Нина, она была сердита.
— Ну что, доигрались, умники, — спросила угрюмо. — Любители острых ощущений.
— Прежде чем обвинять кого-нибудь, хорошо было бы сначала выяснить причину заболевания. Вот дождемся результатов анализов, тогда и выводы сделаем. Может быть, это простуда или ОРЗ.
— Мне и без анализов понятно, что причина недуга в вашем эксперименте, — резко сказала Нина. — Опыты сначала на мышах надо ставить, а потом уже на людях!
