Трудно описать переполох, охвативший Зимина. Он считал, что проблемы его позади. Но не отпустило его проклятое наваждение, не вылечил его господин Горский. Что поделаешь, пришлось опять идти к нему за советом. Просить у него таблетки было стыдно, однако, с другой стороны, к кому еще обращаться? Зимин не сомневался, что у господина Горского с медикаментами нет проблем. Для поддержания на станции здорового психологического климата нужна была масса таблеток и микстур.
Во второй раз рассказывать о своих проблемах Зимину было легче. Однако подробное описание перенесенных у зеркала переживаний вызвало у господина Горского лишь слабую улыбку, словно Зимин рассказал ему абстрактный анекдот.
— Что же мне с тобой делать? Завязывать тебе надо с работой. Ты перетрудился, с энтузиастами такое бывает. Ничего страшного. Излишнее трудолюбие иногда мешает человеку сосредоточиться.
— В каком смысле? — не понял Зимин.
— Отдохнуть тебе надо. Три дня отдыха, как минимум. Потом поговорим.
— Спасибо, господин Горский!
Если не обращать внимания на проблемы с зеркалами, к пребыванию на лунной станции Зимин привык быстро. Новую работу можно было рассматривать как повышение по службе. Он чувствовал, что справляется со своими обязанностями. Это придавало уверенности и оптимизма. Помогал полезный опыт допросов, приобретенный за время недолгой службы координатором. Хотя задачи перед ним стояли совсем другие. Теперь ему не нужно было выявлять врагов, он должен был вести с ними разъяснительную работу, рассказывать о преимуществах бессмертия, склонять на сторону прогресса. Не всегда это было легко сделать. Слишком уж хитрые нарушители доставлялись сюда, на Луну, для перевоспитания.
Пациенты Зимина были людьми, как правило, тихими, склонными к размышлениям. По их внешнему виду очень трудно было предположить, что они преступники. Скорее это были больные люди. Им требовалось лечение. И все-таки Зимин не сомневался, что учреждение, в котором ему приходится работать, именно тюрьма.
Однажды он прямо спросил об этом Горского. Тот удивился и ответил уклончиво.
— Какая странная мысль! Ты, Зимин заблуждаешься. Мы занимаемся наукой, а не травлей инакомыслящих. Это обычная лаборатория психофизики. На Луне ее разместили, исходя из практических соображений. Для этого были свои причины, обсуждать которые не только запрещено служебной инструкцией, но и бессмысленно, потому что для неспециалиста чрезмерное погружение в тонкие профессиональные детали не содержит полезной информации.
