— Где Маркос? — строго спросил он Костаса Франгоса.
— Наверное, где-то поблизости, — ответил тот. — Я видел его часов в десять.
Как обычно, Маркос и Афродити должны были встретиться утром, но он задерживался. В таких случаях она всегда нервничала — страсть делала ее нетерпеливой. Сегодня у Афродити был дополнительный повод для волнения. Она понимала, что последние политические события на острове грозили разрушить ее повседневную жизнь, и безумно этого боялась. Никогда еще Афродити не была так счастлива, не чувствовала себя столь полной жизни, не испытывала большего удовольствия. Она ничего не хотела менять. В объятиях Маркоса она забывала обо всем: о нарядах, туфлях, иногда даже об украшениях. Все это становилось не важным. Они никогда не зашторивали окна, когда занимались любовью, на каком бы этаже ни были — на девятом, одиннадцатом или четырнадцатом. По утрам солнце стояло высоко, и его лучи, отражаясь от морской глади, освещали каждый квадратный дюйм ее кожи. С мужем они всегда задергивали шторы и приглушали свет.
В то время как его жена и первый помощник спешно натягивали одежду, Саввас созвал персонал на собрание в бальном зале. Он хотел еще раз напомнить о том, чтобы все продолжали работать как обычно. Еще важнее было сделать все возможное, чтобы гости не уезжали. Папакоста убедился, что все работает в обычном режиме, и попросил, чтобы так продолжалось и впредь.
— Вы все знаете, что мы перестраиваем «Новый Парадиз-бич», — сказал он. — Успешная работа «Восхода» и завершение строительства нового отеля целиком в ваших руках.
Маркос стоял в задних рядах и слушал. В голосе Савваса Папакосты явно слышалась борьба жадности с паникой.
«Босс, как всегда, краток», — подумал Маркос. Он подозревал, что продолжать работать как обычно будет не так-то легко. Утром он заезжал в гараж, чтобы отвезти несколько посылок. Брата на месте не было, его напарник работал один.
— Его отряду приказали отбыть в Никосию, — сообщил тот. — Христос уехал.
— Разве все уже не закончилось? — удивился Маркос.
— Оппозиция еще сопротивляется, — пояснил механик. — Горстка левых не хочет подчиниться новому президенту.
Было ли это так, или ситуация была гораздо серьезнее, не имело значения. Через несколько часов Фамагусту захлестнули слухи о происходящем в столице, которая находилась совсем рядом, но всегда казалась другим миром.
С Никосом Сампсоном Маркос встречался лишь однажды — еще когда был активным сторонником первой ЭОКА. Тот был родом из Фамагусты и в свое время произвел большое впечатление на подростка. Сампсон был мужественным, красивым и харизматичным. Его обожали и боялись как мужчины, так и женщины. Ходили слухи, что он лично убивал своих противников, и беспощадность была его отличительной чертой, которой он гордился. Она была неотъемлемой частью его натуры, как и суровый взгляд.
