Саввас все больше и больше полагался на своего помощника. Он часто звонил Маркосу в течение дня.
— Сможешь приехать через пять минут? — Это был скорее приказ, чем просьба.
Внутри офиса в бытовке на краю строительной площадки воздух был густым от пыли и сигаретного дыма, и Саввасу приходилось перекрикивать шум стройки. От этого его тон мог показаться грубым.
— На этой неделе нужно увеличить маржу в баре на террасе, и я хочу, чтобы ты выжал чуть больше из «Клер де Лун» до конца месяца.
Саввас никогда не ждал ответа. Он считал само собой разумеющимся, что, вернувшись в «Восход», Маркос бросится исполнять его распоряжения.
Георгиу с легкостью скрывал свое раздражение, но всякий раз, занимаясь любовью с женой босса, думал об этом. По мере того как росли запросы Савваса к Маркосу, росли и запросы Маркоса к Афродити.
Потерявшись в лабиринте новой страсти, Афродити совсем перестала интересоваться тем, что творится за пределами «Восхода». У нее не находилось времени послушать новости или прочитать газету. Она ничего не знала о событиях, которые происходили каждый день в течение июня. Между тем газеты сообщали, что полиция находит похищенное оружие и арестовывает членов ЭОКА-Б.
Маркос читал эти заметки затаив дыхание, в страхе обнаружить имя брата. Он также знал, что, несмотря на идущие переговоры, между греческой и турецкой общинами произошли кровавые стычки и у обеих сторон были раненые.
— Видел газеты, левенти му? — спросила мать. — Беспорядки в Агиа-Ирини. Много пострадавших.
— Ты не должна волноваться, мама. Политики ведут переговоры. — Маркос старался ее приободрить.
— Но почему они ничего не делают, чтобы это остановить? — не унималась она.
— Мальчишки написали что-то на стене. Обычная шалость!
Ирини постоянно слушала радио, настроившись на «Сай-би-си». В данный момент Макариос убеждал турок-киприотов, что на острове более чем достаточно места, чтобы жить всем вместе в мире, и публично обвинял ЭОКА-Б и силы за пределами Кипра в обострении ситуации и покушении на независимость острова.
— Президент Макариос такой мудрый человек, — сказала Ирини. — Надеюсь, к его словам в конце концов прислушаются.
— Учитывая, что ты включила звук на максимум, — заметил Маркос, глядя с нежностью на мать, — у них просто нет выбора.
— Все эти люди строят против него заговоры, — продолжала она, осенив себя крестом, — но Господь его защитит, я знаю.
Маркос убавил немного звук и, чмокнув мать в щеку, ушел.
