Пожелав фрау Брухмайер и ее компаньонкам доброй ночи, Афродити последовала за ним к двери, которая вела на лестницу и в холл. Едва дверь за ними закрылась, она почувствовала, как Маркос взял ее в темноте за руку. Поддавшись порыву, она сплела свои пальцы с его.
Вместо того чтобы подняться по лестнице, Маркос провел ее через другую дверь, скрытую за занавесом. Узкий коридор вел в хранилище. Здесь в небольшом, тускло освещенном помещении он повернулся к Афродити и поцеловал ее. Как он и ожидал, она с готовностью ответила на поцелуй.
Оба они желали этого, но по разным причинам.
Через пятнадцать минут они были уже в холле. Маркос предупредительно открыл для Афродити входную дверь. В этот раз он не обратился к жене босса ни по фамилии, ни по имени. И не пожелал спокойной ночи.
Афродити села в машину, дрожа всем телом. Ключи звякали у нее в руке. Она опустила окно и сидела несколько минут, пытаясь успокоиться. Чтобы вставить ключ в замок зажигания, ей, словно пьяному водителю, потребовалось несколько попыток. Афродити неловко выехала с парковки и двинулась домой очень медленно.
Маркос тем временем вернулся в «Клер де Лун», где вечер был в полном разгаре. От певца все были в восторге. Выручка обещала быть огромной. Он представил, как довольный Саввас пробегает глазами столбцы балансового отчета. Однако сегодня Маркос получил свою долю. И чувствовал себя по-настоящему удовлетворенным.
На следующее утро Маркос приехал в отель, как обычно, рано. У стойки администратора с маленьким чемоданом у ног стояла фрау Брухмайер.
— Нет, вы не можете меня бросить! — Он кинулся ей навстречу. — Куда вы?
— В Германию, всего на неделю, — улыбнулась она. — На свадьбу.
— Я буду по вас скучать! — воскликнул Маркос. Фрау Брухмайер залилась краской. — Позвольте я вам помогу.
Маркос подхватил чемоданчик и провел ее к выходу. Щелкнул пальцами, и подъехало такси.
Он махал ей рукой, пока машина не скрылась из виду, а потом вернулся в отель.
Позже в тот же день он встретился с Афродити в апартаментах фрау Брухмайер. Они знали, что горничные их не побеспокоят всю неделю, пока та будет в Берлине.
Сначала Афродити не подумала, что кто-то сочтет странным, что она стала проводить больше времени в «Восходе». Она забыла о риске и целиком отдалась страсти к Маркосу. Что-то зажглось у нее внутри, и она вела себя безрассудно, чего никогда до этого не делала.
Но с приближением возвращения фрау Брухмайер Афродити овладело беспокойство. Ей нужно было придумать повод, позволяющий приезжать в «Восход» днем.
