Когда Саввас приехал в «Восход» на следующее утро, десятки людей уже убирали мусор, подметали полы, вытирали пыль, чтобы все выглядело так же безупречно, как раньше. Мебель нужно было расставить по местам, с мраморного пола удалить следы от пролитого вина. По количеству мусора можно было судить об успехе приема.
— Доброе утро, кириос Папакоста.
— Доброе утро, кириос Папакоста…
Пока Саввас шел от парковки до стойки администратора, он слышал эти слова не меньше десяти раз.
Работники отлично понимали, какого уровня исполнения обязанностей от них ожидали в новом отеле. Если поверхность была блестящей, она должна быть отполирована так, чтобы в нее можно было смотреться как в зеркало. Салфетки должны быть белоснежными, а окна такими чистыми, чтобы не было видно стекол. Начальник хозяйственной службы был беспощаден: горничным сообщили, что, если постели не будут заправлены как следует, их уволят.
— Кто наши первые гости, Костас? — спросил Саввас управляющего отелем.
— Две пары из Женевы, кириос Папакоста. Они приезжают вместе. Двадцать шесть американцев. Группа из Германии. Тридцать человек из Швеции. Шесть пар из Англии. Несколько французов и итальянцев, остальные, насколько знаю, из Афин.
— Хорошее начало. И по количеству как раз то, что надо в данный момент.
— Да, и фрау Брухмайер, конечно, — добавил Костас Франгос. — Мы пошлем за ней машину в «Парадиз-бич» чуть позже.
Фрау Брухмайер приехала на Кипр на каникулы в прошлом году и уже больше не уезжала. В ноябре ее навестила племянница из Берлина, которая привезла теплые вещи (пару кашемировых кардиганов, брюки и шерстяной жакет), драгоценности (кое-что было на ней прошлым вечером) и книги. Остальное — мебель, семейные портреты, меха — осталось в Берлине.
— Мне они не нужны, — сообщила ей тетка. — Здесь мне нужно всего ничего — немного карманных денег и только.
На повседневные расходы ей почти не требовались наличные деньги — разве что на чаевые, которыми она постоянно и щедро одаривала прислугу. Ежемесячные расходы оплачивались через банк.
Каждое утро фрау Брухмайер отправлялась к морю по золотому песку под окнами своего номера. Ранние пташки, в основном работники других отелей, видели, как она делала зарядку и совершенствовала свое и без того гибкое тело. Затем она делала сорокапятиминутный заплыв. Ее белая резиновая шапочка несколько раз двигалась в сторону горизонта и обратно к берегу. Накупавшись, фрау Брухмайер сидела на песке и смотрела на море.
