Маркос обнял мать. В его теплых объятиях она почувствовала что-то еще помимо любви. Она знала, что сын поможет ей повидаться с Эмин.
У Маркоса была на то своя причина. Он считал, что будет безопаснее, если турки-киприоты будут знать о том, что его семья здесь. В случае если их обнаружат турки, это поможет добиться более снисходительного к себе отношения. По меньшей мере это был страховой полис.
Очень скоро Маркос раскусил тактику молодого соседа.
Теперь мародерство в городе приобрело систематический характер, что тоже не укрылось от внимания Хусейна. Он становился почти таким же хитрым, как Маркос.
В определенный час на улицы, где располагалось большинство магазинов, прибывали грузовики, которые заполняли всем, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Товары увозили в порт и складировали. Было ясно, что все это отправят в Турцию.
Масштаб грабежа был ошеломляющий, но продуктовые магазины оставались по большей части нетронутыми. Ни Ёзканы, ни Георгиу не мечтали о холодильнике или дорогой мебели. Им просто нужны были продукты, чтобы выжить. Семьи не знали, как долго все это будет продолжаться, но, судя по снам Ирини, речь скорее шла о неделях, чем о днях.
Два дня подряд Маркос следовал за Хусейном по пятам, когда тот совершал вылазки в магазин. На третий день молодого Ёзкана ждала там записка.
Когда Хусейн переступил порог магазина, его сердце уже учащенно билось. Хоть он бывал там, как и в других магазинах, десятки раз, но всякий раз боялся, что его застукают. Родители всегда говорили, что, хотя Хусейн бегает со скоростью леопарда, смелостью льва обладает Али. Когда Хусейн увидел письмо, прикрепленное к полке у двери, сердце чуть не выпрыгнуло из его груди. Дрожащими руками Хусейн с трудом развернул листок.
Прочитав письмо, он сложил в мешок несколько пачек риса и сушеного гороха и пустился в обратный путь другой, не такой, как обычно, дорогой. Хусейн не хотел, чтобы его увидели Георгиу.
— Мама, посмотри! — закричал он, едва переступив порог дома. — Георгиу, твоя подруга Ирини… — Он размахивал листком, не успев толком отдышаться.
— Что такое? О чем ты?!
— Дай-ка мне взглянуть! — Халит выхватил записку из рук жены.
— Мы здесь не одни! — объявил Хусейн.
— Не одни?
Эмин и Халит не сразу осознали известие.
— Я хочу ее повидать! — сообщила Эмин. — Сейчас пойду!
Она направилась к выходу.
— Хусейн, иди с матерью.
Эмин и Хусейн бесшумно выскользнули из дома.
Когда в дверь нерешительно постучали, Ирини была к этому готова.
