— Почему он уходит так надолго? — волновалась Ирини.
— Он ищет для нас еду! — пытался успокоить жену Василис.
Это была правда. Маркос всегда возвращался с кучей продуктов. Он теперь знал, в каких магазинах еще остались продукты: турецкие солдаты в основном грабили торговые заведения на центральных улицах.
Мария не сетовала на то, что сидит целыми днями дома с новорожденной. Малышку назвали в честь бабушки. Роженица и при обычных обстоятельствах сидела бы дома сорок дней — такова была традиция.
Ирини занесла канарейку в дом и выпускала ее полетать по затемненной комнате.
— Посмотрите, как ей это нравится! — радовалась она.
Но птица постоянно устремлялась к щелям между ставнями, откуда пробивался свет, и ее приходилось сажать обратно в клетку.
— Це! Це! Мне так хочется, чтобы Мимикос снова увидела солнечный свет. — Ирини решила доставить радость канарейке. — Мимикос! Це! Це! Отодвинь-ка, пожалуйста, этот стол.
— Но… — возмутился Василис.
— Я просто ненадолго повешу клетку снаружи, — настаивала она. — Никуда я не денусь.
— Это опасно!
— Там никого нет, Василис, — успокаивала мужа Ирини. — Если услышу что-нибудь подозрительное, сразу вернусь в дом.
Василис сдвинул мебель и приоткрыл дверь, чтобы жена могла пройти с клеткой в руках. В комнату хлынули солнечные лучи. С непривычки Ирини ослепил яркий свет. Она вышла из дому и повесила клетку на крюк. Уже семь дней она не выходила в свой кипос. Некоторые герани завяли, но зато созрело много помидоров.
— Ой, Василис! — Она радостно позвала мужа. — Иди-ка, взгляни!
Вместе они собрали урожай и аккуратно сложили помидоры в миску. Потом Ирини сорвала немного базилика. Она улыбалась — мысли ее были далеко отсюда.
— Интересно, как там апельсины… — сказала Ирини задумчиво.
Василис промолчал. Каждый день он думал о драгоценных деревьях и знал, что им плохо без него. Ирини приснился сон, что все плоды были сорваны и втоптаны в землю.
Вернувшись, она нарезала помидоры тонкими ломтиками и щедро сдобрила их оливковым маслом. А Василис приоткрыл ставню на дюйм, чтобы рассеять гнетущую темноту.
Впятером они сели за стол есть. Впервые за несколько дней они ели свежие овощи, и всем показалось, что это был самый вкусный салат в их жизни. Ирини также потушила последнюю из своих куриц. В уголке спала новорожденная.
Они ели молча. Это вошло у них в привычку.
В доме Ёзканов Эмин, Халит, Хусейн и Мехмет тоже сидели за обеденным столом. Они ели похлебку из сушеной фасоли. Овощи у них закончились.
