Маркос взял пакеты, которые для удобства покупателей были сложены у кассы, и наполнил их десятками банок. Кому-кому, а Марии они точно пригодятся.
За пределами покинутого города число беженцев на дорогах продолжало расти. Говорили, что свыше двухсот тысяч греков-киприотов бросили свои дома. Тысячи турок-киприотов тоже покидали жилища, понимая, что их жизни грозит опасность, поскольку Национальная гвардия предпринимала акты возмездия за турецкое вторжение. Многие искали укрытия на британской базе в Эпископи на юге острова.
На базе в Декелии, где нашли пристанище Саввас и Афродити, условия становились хуже с каждым днем: беженцы все прибывали и прибывали, счет шел уже на тысячи. Но лагерь все еще оставался относительно безопасным местом. Когда до супругов Папакоста дошло известие, что в Никосии продолжаются кровопролитные бои, они поняли, что не скоро смогут вернуться туда.
Новые беженцы рассказали о событиях последних дней, имевших место в столице. Подозревая, что вторжение явилось результатом заговора США и Турции, огромная толпа пошла маршем протеста к американскому посольству и напала на посла. Многие киприоты впали в отчаяние.
— Когда уже прекратится эта внутренняя борьба! — негодовал Саввас. — Может, теперь ЭОКА-Б и сторонники Макариоса поймут, что у них общий враг.
— К чему лишние неприятности, когда остров расколот на две части? — поддакнул Франгос.
— А если они не могут друг с другом договориться, — продолжил Саввас, — как они собираются победить организованную армию?
— Бог его знает… — вздохнул Франгос. — Уверен, рано или поздно англичане пришлют помощь. Они побоятся потерять свои солидные инвестиции и не смогут закрывать глаза на то, что происходит. Кроме всего прочего, разве они не обязаны защищать нашу Конституцию?
Ходили слухи, что для противостояния турецкому вторжению сформирована партизанская армия. Некоторые мужчины в лагере загорелись идеей пойти на войну, и те, кто был из Фамагусты, уже рисовали в воображении, как идут победным маршем и освобождают родной город. Среди беженцев проводили агитационную работу члены ЭОКА-Б, коммунисты и сторонники Макариоса.
— У всех у них есть план действий, а в результате ни черта! — возмущался Саввас. — Типота![32] Мы просто торчим здесь и ждем. Чего, спрашивается?!
Для такого человека, как Саввас, вынужденное бездействие в лагере было невыносимо. Он принимал участие в установке палаток и строительстве уборных, но, когда с этим было покончено, не знал, чем еще себя занять.
