— Это Греция втянула нас в этот ужас, — раздраженно сказала женщина, стоявшая рядом с Саввасом, — пусть теперь и разбираются.
Такая точка зрения была распространенной, но в глубине души все знали, что Греция уже давно бы пришла им на помощь, если бы собиралась это делать. Премьер-министр недавно восстановленной демократии унаследовал кучу проблем от диктатуры и не мог себе позволить втягивать страну в полномасштабную войну с Турцией из-за Кипра.
Люди молились в импровизированных церквях. Многих, кто был разлучен с родными, охватило отчаяние, и они надеялись только на Бога, который услышит их молитвы и воссоединит семьи. Они потеряли кров, но это было ничто в сравнении с разлукой с сыном, братом или мужем. Число пропавших без вести росло с каждым днем.
«Теэ му! — взывали они в отчаянии. — Боже мой!»
Священники ходили среди людей, успокаивали, молились, выслушивали.
Мужчины по большей части молчали, кляня себя за то, что не остались, чтобы дать отпор захватчику, и зная, что сожалеть поздно.
— Ты вынужден был бежать! — успокаивали их жены. — Другого выбора не было! У тебя даже оружия не было! Чем сражаться-то?
— В любом случае это продлится не вечно, — говорили другие. — Мы вернемся.
Всего несколько дней назад у Савваса и Афродити были горничные и официанты, которые выполняли все их прихоти. Теперь у них не было ни крова, ни еды. Они были вынуждены, как все, стоять в очереди за хлебом и спать на голой земле.
Поскольку большинство беженцев в лагере были из Фамагусты, вскоре супруги увидели знакомые лица. Их служащие, рабочие со стройки «Нового Парадиз-бич», юристы и бухгалтеры — все были здесь. Однако узнать их было трудно — отчаяние сделало их другими.
Костас Франгос с женой и детьми оказались чуть ли не их соседями. Для Савваса это означало, что есть с кем обменяться мыслями и поговорить об отеле.
— По крайней мере, ключи в надежных руках, — поделился он с управляющим. — Уверен, мы встретимся с Маркосом в Никосии.
Саввас отказывался оставлять надежды на свои проекты в Фамагусте, несмотря на то что жена к ним совершенно охладела.
Анна Франгос нянчилась с младшим ребенком, подхватившим дизентерию. По мере того как шло время, болезнь косила все больше людей. Афродити занималась ее старшими детьми — это отвлекало.
Семья Ёзкан провела первые сорок восемь часов в опустевшем городе. Они сидели в своем доме, в темноте, за плотно закрытыми ставнями, не теряя надежды, что Али вернется.
