Но теперь он остался жив. Сколько раз мне придется сохранять воспоминания о том, что может случиться? Одержат ли верх, окажут ли на меня влияние новые события, которые последуют после спасения Пиктона? Изменит ли меня изнутри, как уже изменила внешне, параллельная реальность, которую я создал?
Я чихаю и надеваю на ручку колпачок. Ощущение, которое я испытывал десять минут назад, – будто я сижу в комнате месяц спустя после происшествия и пишу на куске коры – исчезло. Это похоже на сон, воспоминание о котором начинает стираться. Тем лучше. У меня есть дело, и оно не может ждать. Я создал эту реальность для конкретной цели: изменить цепочку обстоятельств, которые закончились комой Бренды. И в то же время я не могу отказаться от тех необыкновенных событий, которые произошли со мной благодаря встрече с Пиктоном. И не могу допустить, чтобы человечество их лишилось тоже. Мне нужно установить с ним связь, которая в прошлой жизни возникла у нас только после его смерти.
Я бросаюсь вдогонку.
– Мсье!.. Подождите…
– Что еще?
Поравнявшись с ним, я перехожу на шаг.
– Можно я немного пройдусь с вами?
– Зачем?
– Нам с вами по пути.
Он смотрит на меня с насмешкой.
– Откуда ты знаешь, куда я иду?
– Вы возвращаетесь домой, на проспект Нарко Третьего. Я увлекаюсь физикой и сразу вас узнал. Вы – профессор Пиктон.
Его лицо сразу становится непроницаемым.
– Ерунда, – возражает старик. – Ты обознался.
И он поднимается по лестнице, ведущей к дороге. Я стою в полной растерянности. Нельзя, чтобы наши отношения вот так закончились. Но какой повод остался у меня в запасе? Я могу доказать, что не ошибся, но глупо на этом настаивать, если профессор хочет сохранить инкогнито.
А потом я вдруг вспоминаю, почему он пришел на пляж в полдень: один из его коллег назначил ему встречу. Какой-то ученый, с которым они вместе задумали разрушить Аннигиляционный экран. Но на самом деле это была хитрость Оливье Нокса, чтобы столкнуть меня с Пиктоном. А теперь, раз профессор не умер, он напрасно будет ждать сообщника.
Это мой шанс. Единственный шанс наладить с ним отношения – это заставить его поверить, что мне тоже подстроили ловушку.
Выйдя на дорогу, старик оборачивается и смотрит, не иду ли я за ним. Я сразу же направляюсь к воздушному змею, поднимаю его, складываю и поглядываю по сторонам, будто жду кого-то.
– Привет, Томас!
Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Это Давид, рыбак. Он стоит на понтонном мосту, собираясь выйти в море. Первое мое желание – подойти к нему. Но я вовремя спохватываюсь. В прошлый раз, помогая ему сняться с якоря, я незаметно привязал к его катеру леер от воздушного змея, чтобы он утащил в открытое море труп Пиктона, привязанный на другом конце…
