Хмурясь, вешатель повернулся к Джеку. Он связал его руки, надел петлю, и грубая веревка впилась в кадык Джека.
— Достаточно туго? — оскалился он. — Скоро точно станет туго.
И толпа в этот раз засмеялась с ним.
С веревкой на шее Джек начал дрожать. Он дышал быстро и прерывисто от паники. Он смотрел в ужасе на толпу, тянущуюся во все стороны, наполняющую рынок вплоть до церкви Святого Варфоломея. Он не видел ни одного дружелюбного лица. Даже если его сестра была в толпе, он не узнал бы ее, ведь прошло семь лет.
Атмосфера стала почти праздничной, торговцы ходили среди зрителей, продавали яблоки, орехи и бутылки пива. Целые семьи собрались на рынке, и местная гостиница заказала больше продуктов: целая телега бочек с вином стояла у ее двери. Казнь была для них веселее любой пьесы в «Глобусе»!
А потом Джек заметил знакомое лицо. Напыщенное, с усами и рыжими волосами, на тарелке из воротника. Сэр Тоби, похоже, купил себе новый воротник по случаю казни. Он сидел на лошади, пил и смеялся с друзьями, сэром Францисом и сэром Эдмундом. Когда он поймал взгляд Джека, сэр Тоби поднял бутылку в тосте, осушил ее и злобно улыбнулся.
Джек злился. Он так старался попасть домой, много раз избежал смерти, боролся с ниндзя и самураями, переплыл половину известного мира, чтобы его повесили на родной земле. Из-за идиота в кружевном воротнике!
Глупость ситуации — и несправедливость — не остались незамеченными Джеком. Он молился только, чтобы Йори и Акико смогли отыскать капитана Спилбергена и вернулись в Японию. Он хотел, чтобы они были как можно дальше от кошмара его страны.
«Что стало с Англией? — с горечью подумал Джек. — Почему я так хотел вернуться домой?»
Джесс. Но теперь он не увидит сестру. Она даже не узнает, что он вернулся отыскать ее, она будет вечно верить, что ее отец и брат погибли в море. А брата повесят в паре миль от ее порога. За все семь лет Джек ни разу не был так близко к сестре, но он ощущал себя ужасно далеко.
— Бодрее! — крикнул знакомый голос. — Нет худа без добра.
Джек опустил взгляд. Безумец из тюрьмы стоял у телеги и смотрел на него.
— Вы свободны? — удивился Джек.
— Та-да! — Безумный Боб станцевал на месте и скривился от боли. — Они забыли, зачем я был там. Суд отпустил меня после двадцати ударов плетью, — он развернулся и задрал грязную рубаху. Теперь скривился Джек, ведь на тощем мужчине были красные следы ударов. — Полагаю, могло быть хуже, — продолжил Безумный Боб. — Я мог оказаться в петле, как ты! — он потянул за воображаемую веревку, состроил гримасу и вывалил язык.
