Когда доктор, работавший вместе с Ивановым, отзванивался по рации, Надя сказала кодовое слово, означавшее «срочно перезвони по телефону — случилось нечто важное». Озадаченный врач отправил Иванову сообщение на пейджер и благоразумно не стал возвращаться на подстанцию, а нашел себе работу на улице, то есть высмотрел спящего на скамейке алкаша и начал его лечить с официальным оформлением вызова. Это можно. Ехали по улице — увидели, что человеку плохо и остановились полечить его. Надо же как-то оправдать свое отсутствие на подстанции.
Докторский пейджер молчал. С передачей сообщений часто случались задержки. «Отреанимированного» алкаша повезли в больницу, потому что с улицы всех пациентов положено госпитализировать. И надо же было такому случиться, чтобы на обратном пути, когда доктор высматривал новую «жертву» (пейджер все продолжал молчать), в машину врезался какой-то лихач. Водитель получил сотрясение мозга, а сидевший в салоне доктор — сотрясение плюс перелом костей левой голени. Очевидцы вызвали «скорую» и бригада с другой подстанции (район был чужой) отвезла пострадавших коллег в пятнадцатую больницу.
Узнав от Нади о случившемся, Хрен завопил:
— Я так и знал, что эти сволочи начнут выкручиваться! Но не на такого напали! Я их выведу на чистую воду!
Фамилий госпитализированных на подстанцию не сообщили, просто сказали «ваша четырнадцатая бригада попала в «авто», всех госпитализировали в «пятнашку». Поехать в больницу для личной проверки на месте Хрен не мог, потому что он работал на линии. Но позвонить он мог и сразу же это сделал.
Узнав о том, в какие отделения госпитализированы водитель и врач, Хрен спросил:
— А Иванов? Третий должен быть — фельдшер Иванов с этой же бригады…
И замер в предвкушении ответа: «Не было никакого Иванова».
Но вместо этого услышал:
— В морге ваш Иванов!
Дело в том, что медсестра приемного отделения, с которой общался Хрен, была человеком мыслящим, а не простым исполнителем. Она рассуждала так — забыть на «авто» пострадавшего «скорая» не могла, тем более, если речь шла о коллеге. Сами не увезут, так вызовут еще одну бригаду и передадут ей. А если вместо троих с авто привезли всего двоих, то где третий? Ясное дело — в морге. В судебно-медицинском, где и положено быть «жертве насильственной смерти» (это реальное выражение из реального милицейского протокола).
Логично? Абсолютно логично! Но даже железная логика иногда дает сбой…
А в это самое время наконец-то освободившийся Иванов каждые десять минут передавал доктору сообщение: «Что случилось? Где вы?». Так и не дождавшись ни ответа, ни бригады на заранее оговоренном перекрестке, он тормознул бомбилу, проехал мимо подстанции и увидел, что родного «бригадвагена» во дворе нет. Доехал до своего дома, находившегося в квартале от подстанции, и стал ждать боевых товарищей там. Дом Иванова был условленным резервным местом встречи с бригадой.
