После ординатуры по терапии Кокосов стал сотрудником Главного управления здравоохранения Мосгорисполкома (сокращенно — ГУЗМ). Не помню, как называлась его должность, да это и неважно, потому что в суетливом 1991 году Кокосов ее лишился. И папу тоже вышибли на пенсию, такой вот когнитивный диссонанс произошел.
В медицине Кокосов разбирался как руководящий работник — мог любому объяснить, как что следует делать, но сам делать ничего не умел. Поэтому устроился на «скорую», показалось, что там будет легче работать. Упавшее давление подними, повышенное опусти, а если что непонятно, то в больничку вези. Не бином Ньютона, короче говоря.
Кокосов старался восполнить пробелы в знаниях — читал учебники, таскал с собой справочники, но все у него как-то не складывалось. Он не имел главного — клинического мышления, не умел выявлять симптомы и правильно их оценивать. Приедет, к примеру, на отек легкого, вроде бы начнет делать все, как полагается, а пациент возьмет да умрет от нарушения сердечного ритма. Или, скажем, приступ бронхиальной астмы купирует так «качественно», что пациент «уронит» давление. Навсегда.
Где-то в середине девяностых к Кокосову прилипло прозвище «Доктор Труп». У него смертей «в присутствии бригады» было больше, чем у всех прочих врачей подстанции вместе взятых. Но при этом Кокосова невозможно было уволить, потому что карты вызовов он оформлял идеально, сказывалась ГУЗМ-овская выучка. Когда ему говорили, что на «скорой» таким дуракам не место, он отмахивался — да ну вас, злыдни! Никакой я не дурак, просто такой вот невезучий.
Кокосову не раз пытались ставить в пару умных фельдшеров, но те быстро уходили на другие бригады, поскольку советов Кокосов не слушал, а в случае разногласий пер на скандал. Кто тут главный?! Я?! Вот и делай что я говорю!!!
Однажды одна особо сердобольная заведующая попыталась выжить Кокосова со «скорой» и влепила ему один за другим два выговора. До третьего не дошло — заведующую сняли за многочисленные нарушения в работе, на которые начальственное внимание обратил Кокосов. После этого никто из заведующих его не трогал. Только вздыхали — «ну что же у вас столько смертей, Вячеслав Александроыич?». «Вот такой я невезучий», вздыхал в ответ Кокосов.
Отсутствие ума у компенсировалось Кокосова старанием. Он был очень ответственным врачом. Если начинал реанимировать, то старался так, что родственники невинно убиенного умершего после благодарности (!) писали — ах, какой доктор, как самоотверженно он боролся за жизнь нашей мамочки которую на деле сам и угробил! А вот жалоб на него не было никогда. Трезвый, вежливый, опрятный, внимательный… Ну на что тут жаловаться?
