Но как же радостно, как славно видеть, что панель ложится к панели и дом поднимается все выше! Вчера был виден только лес за Днепром, вон тот зеленый продолговатый клин, который упирается одним концом в железнодорожную насыпь, а другим растекается над крутым днепровским берегом, еще вчера за лесом вроде туманы колыхались, все синело во мгле, переливалось радужными вспышками, а сегодня, как настелили перекрытие, сразу раздвинулся горизонт и стали видны маленькие белые хаты. Петр за лесом рассмотрел какое-то сельцо, светлые точки хат, деревья, колхозные строения, даже, показалось ему, заметил аккуратненький водогонный ветрянок с металлическими лопастями, и душа его устремилась туда, в ту даль, и стало так хорошо, так отрадно!
Чудной нынче звеньевой Петр Невирко, не узнают его хлопцы. То набросится на кого-то за недосмотр, то уставится глазами в небесную лазурь, и тогда будто его здесь нет. Исчез, испарился. А дело ведь не ждет. Боковую панель как раз насаживают на фиксаторы, и тут главное — внимание.
— Петь, слышишь?
Он будто проснулся и опять здесь, на посту, обвел глазами площадку, подал знак крановщице.
Молчать за работой никому не хотелось, и хлопцы все расспрашивали Петра о поездке.
— Как там, Петя, немецкие девчата? Не одной, верно, голову вскружил? — улыбается круглолицый сварщик Виталий Корж. Сдвинул назад свою защитную маску, и в глазах его прыгают чертики. Он известный шутник и балагур, за день столько наболтает, что у другого бы язык отсох. — Мы, Петя, телеграмму вчера получили.
— От кого? — решил подыграть Невирко.
— Да какая-то Гретхен просит встретить ее. Летит к тебе на скоростном лайнере. Сознайся: хороша краля?
— А тебе что? — усмехнулся Петр. — Все равно не отобьешь…
— А я попробую…
— Зря, Виталик. Тамошние девушки болтунов не любят. У них каждая минута — золото.
Виталий Корж и тут нашелся что ответить. Переглянувшись с другими монтажниками, развел руками и заявил: теперь только Петра Невирко и будут посылать в заграничные командировки, потому что он здорово умеет налаживать живые контакты не только с иностранцами, но и с иностранками. Пока старик отсыпался в гостиницах, Петр Невирко не терял времени.
Тут Виталий, видно, переборщил; говорить такое не следовало. Невирко, сразу потемнев лицом, взял его за плечо, подтянул к себе и, глядя в круглое добродушное лицо, глухо сказал:
— О нашем «старике» помолчи! Слышишь? Нам бы так «отсыпаться», как он!
— Да это я в шутку… Разве мы Батю не знаем?..
