— Без меня будет жить, а со мной пропадет? — переспросила с легкой издевкой Майя. — Не знала, что обладаю такими демоническими способностями, Алексей Платонович.
К ней постепенно возвращалось чувство уверенности в себе. Во-первых, ложь, что не любит. Во-вторых, почему Петя с ней должен погибнуть?
Тогда тон его стал просительным, так мог говорить о своем гибнущем сыне лишь любящий отец. Петя — молодой, доверчивый, честный, его все любят. А сейчас в бригаде со всеми перессорился… Институт почти не посещает… А ведь у него отчим пьяница, больная мать, которой необходима помощь сына. Ему нужна девушка простая, чтобы была верным другом и хозяйкой в доме.
Майя достала из бокового кармашка сигареты, жадно затянулась дымом.
— Спасибо, Алексей Платонович, — произнесла упавшим голосом. — Я так и знала, что вы ко мне плохо относитесь… Все вы против меня…
— Извините… Я хочу как лучше… — растерялся Найда, поняв, что своим откровением обидел Майю. — Вы замужем, у вас семья.
— Да, у меня семья, — сухо сказала Майя.
— Вот видите… Голубович — очень уважаемый человек… — ухватился за новую мысль Найда. — Его все знают… Говорят, он очень болен… А у Пети проект, им работать вместе… Запутался парень… Ежели любите — любите. А ежели нет…
Майя поднялась. Она продолжала курить. Выражение лица у нее было упрямое, сосредоточенное. «А ведь ей нелегко», — подумал Алексей Платонович.
Подойдя к Найде, она вдруг положила ему на плечо маленькую тонкую руку, отчего он весь окаменел.
— Милый вы мой Алексей Платонович… — в ее голосе была боль, безысходная тоска, почти отчаяние, — не понять вам ни меня, ни Петю. — Она тяжело вздохнула и убрала руку. — В том-то и беда моя, что я его люблю… Да, очень люблю… Пустая, ветреная — и все же люблю. — Глаза ее увлажнились. — Но обещаю вам… никогда больше! Пусть не мучится!.. Никогда!.. — И выбежала из аудитории.
* * *
Было бы, конечно, ошибкой считать, что Майя Гурская, та самая очаровательная, с полными губами Майя, что так удивила Алексея Платоновича при встрече в институте, была абсолютно искренна, когда на прощание бросила ему резкое и почти отчаянное: «Никогда!» И было бы в то же время не меньшей ошибкой не верить ей вовсе. Дело в том, что Майя Гурская сама совершенно запуталась и была в растерянности. Знала, что привлекательна, удачлива, что все может (если не она, то ее папа), что жизнь, уже принесшая ей множество приятных вещей, милых знакомств и сладких надежд, в ближайшем будущем принесет их еще больше. И вдруг все словно обернулось против нее, и началась полоса неудач, разочарований, срывов. Хуже того — началось неверие в себя, непонимание себя.
