Провожу рукой вверх и вниз по ее дрожащей спине.
— Не принимай это на свой счет, Блондиночка. Мы найдем еще один банк, который поймет хорошие инвестиции, когда увидит их.
У нее врывается смешок, но звучит он совсем не радостно.
— Сегодня проблемой было не мое деловое предложение, — я собираюсь спросить, в чем тогда была проблема, но СиСи говорит снова. — Боже, Гейб. Он лапал меня.
Я напрягаюсь от этой информации, не зная, правильно ли я услышал ее. Беря ее за плечи, я заставляю ее сделать шаг назад.
— СиСи, о чем мы здесь говорим? Что, черт возьми, случилось?
Ее дыхание сбивается, пока она пытается успокоиться.
— Он предложил мне кредит в обмен на секс.
Темная ярость расцветает внутри меня с неописуемой силой, смешиваясь с шоком, заставляющим мою кровь кипеть.
— Он был лучшим другом моего отца, — кричит она. — Я знаю его всю жизнь, а он отнесся ко мне, словно я просто шлюха, которая пришла к нему в кабинет.
— Ты кому-нибудь сказала? Ты, блин, донесла на него?
Она качает головой.
— Я не могу. Он сказал, что уничтожит меня, заберет все, что у меня есть. Он сделает это, Гейб. Я знаю, он это сделает. Я не могу потерять свой бизнес. Это все, что у меня есть, — еще одно рыдание разрывает ее грудь, опустошая меня изнутри.
Ненадолго усмиряя злость, я снова притягиваю ее в свои объятия.
— Этого не случиться, обещаю.
Она поднимает голову с моей груди, всматриваясь в меня с поражением в глазах.
Она прекрасна, даже когда плачет.
— Прости, я не ответила на твои сообщения. Мне просто нужно было время подумать.
Я вытираю слезы с ее лица, желая, чтобы у меня была возможность так же легко стереть и ее боль.
— Тебе не нужно извиняться. Точно так же, как и я не собираюсь извиняться за то, что пришел сюда и проверил тебя. Я рад, что так поступил.
— Я тоже, — тихо замечает она. — Ты останешься?
— А ты хочешь, чтоб я остался?
— Да, — не колеблясь, шепчет она. — Я больше не хочу быть одна, — в этих последних нескольких словах так много одиночества и тоски, что я нагибаюсь, чтобы подхватить ее на руки.
Этот внезапный жест застает ее врасплох, но только на мгновение. Она кладет голову мне на плечо, когда я несу ее в комнату. Там я обнаруживаю включенный телевизор, его свечение освещает темную комнату. Подушки уложены на спинку кровати, а смятые простыни разбросаны.
— Добро пожаловать на мою вечеринку жалости, — шутит она, пытаясь разрядить обстановку, но в этом нет ничего смешного.
Идя вперед, я кладу ее на кровать, а затем забираюсь рядом с ней. Как только я добираюсь до нее, она клубочком сворачивается рядом, кладя голову мне на грудь. Я ощущаю запах ее шампуня, тепло ее тела - приятно отвлечение от ярости, бушующей во мне.
