Просто продержись следующие пару часов, а затем никогда не соглашайся делать это снова.
В конце концов, подходит фотограф из какого-то модного журнала и спрашивает CиCи, может ли он сделать еще несколько фотографий с ней. Сиси соглашается и кладет руку мне на талию, но леди неловко прочищает горло и спрашивает, может ли она сфотографировать лишь ее.
То, что меня не воспринимают всерьез, более чем очевидно всем, кроме СиСи. Ее улыбка не увядает ни на секунду.
Она действительно ничего не замечает.
От чего мне следовало бы злиться, но я не злюсь. Она не понимает подобное, и не думаю, что когда-то поймет.
— Я сейчас вернусь, хорошо?
Когда я киваю, она встает на цыпочки и целует меня в щеку.
Стоит ей исчезнуть в толпе, я иду в пустой угол комнаты, нуждаясь в небольшой передышке. По пути я все же решаю умыкнуть бокал шампанского. Ослабив галстук, одним глотком выпиваю шипучую жидкость.
— Судя по всему, ты наслаждаешься своими обязанностями так же, как и я, — говорит Райдер, подходя, чтобы присоединиться ко мне.
— Обязанности не напрягают меня так сильно, как люди, — я замолкаю, думая о том, как плохо это звучит, и смотрю в его сторону. — Без обид.
Он ухмыляется.
— Я не в обиде. Я вписываюсь сюда примерно так же, как и ты. Но моя жена вписывается везде, куда бы она ни пошла, так что я смирился с этим ради нее.
Могу это понять, потому что именно так и пытаюсь сделать.
— Итак, CиCи сказала, что вы, ребята, знакомы друг с другом со средней школы, — говорю я, решая немного поболтать.
— Да. Большую часть жизни мы ходили в школу вместе, но, давай просто скажем, зависали совсем в разных компаниях.
По крайней мере, эта информация не удивляет меня. Он совсем не похож на парня, который стал бы общаться с какой-то компанией.
— Так было до выпускного класса, пока она не избила меня сумкой, и вот тогда мы впервые поговорили друг с другом.
Весело смотрю на него и ухмыляюсь.
— Она упоминала об этом.
— Уверен в этом. Ей нравится рассказывать всем эту историю и чрезмерно драматизировать.
Я усмехаюсь.
— В этом вся Блондиночка.
Телефон в кармане вибрирует, прерывая наш разговор. Вынимая его, я вижу, что это моя мать. Последнее, чего я хочу, это ответить на звонок, но она звонила, по крайней мере, четыре раза, и, зная ее, она, вероятно, беспокоится, что я уже лежу мертвый в канаве.
Извинившись, я направляюсь к задней части комнаты для уединения и ненароком задеваю плечо какого-то парня, стоящего с группой людей, выпивая и общаясь. Извиняюсь, но останавливаюсь, когда он вручает мне пустой бокал.
