Незнакомец, однако, подошел к его столу и на отличном английском попросил угостить пивом. От незнакомца как-то уж очень дурно пахло. Стай-кер покачал головой и демонстративно отвернулся к стойке бара, где хлопотала понравившаяся ему официантка.
– Смотри-ка, – незнакомец проследил за взглядом Стайкера и оценивающе оглядел девушку. – Я-то думал, все такие уже давно перевелись в Берлине. Ошибался. Достанется грязному русскому или янки со жвачкой во рту… Не угостишь пивом? Приехал в Берлин на все готовенькое, на крови русских и немецких парней, а теперь командуешь тут, да еще пива не наливаешь! А не пошел бы ты тогда ко всем чертям, жадный и противный янки…
Стайкер вскинул брови, но жалкий вид пьянчужки охладил вспыхнувшую ярость. Между тем незнакомец бесцеремонно уселся напротив русских офицеров, и Стайкер облегченно вздохнул.
Официантка принесла пиво, он улыбнулся ей, и она в ответ одарила его самой прелестной улыбкой в мире. И все было бы хорошо, но поскольку Стайкер не мог заткнуть уши, ему пришлось стать невольным свидетелем беседы за соседним столиком.
– Русские, не бойтесь. Я не кусаюсь. Karasho! Katyuscha!
Советские офицеры рассмеялись. Тот, что помоложе, парировал, продемонстрировав неплохое знание немецкого:
– Мы полмира освободили от фашистов. И вас, немцев, тоже освободили. Попробуй, укуси нас.
Его приятель кивнул в знак одобрения.
– Раньше меня многие боялись, – незнакомец криво улыбнулся. – Я был в СС не последний человек.
Стайкер насторожился. Русский, тот, что хранил молчание, сделал попытку встать из-за стола.
– Погоди, Андрей.
– Надо сдать его в комендатуру, Вилорик.
– Успеется, погоди.
– Послушай своего товарища, приятель, – засмеялся незнакомец. – Кто не служил в СС? Вы думаете, этот бюргер не сотрудничал с гестапо?! – последнюю фразу мужчина произнес громко, достаточно громко, чтобы ее услышали в подсобном помещении пивной. – Все бармены были осведомителями! Кому, как не мне, это знать. Такое было время… Вы молодые парни, еще ни черта не понимаете, а я свое пожил. Сегодня мне не наливают в долг, а раньше бывало… Вы-то хоть угостите меня пивом?
– С какой стати? – поинтересовался русский.
«Правильно, нечего», – подумал Стайкер.
Его воспитание и подготовка гарантировали предсказуемую реакцию; в известной степени он все еще оставался идеалистом с мышлением бойскаута, хотя и начинал потихоньку взрослеть по мере приобретения жизненного опыта. И все же безоговорочную нетерпимость к любым представителям изуверской касты рейха он считал единственно верной моделью поведения.
