– Чего?
– Без конвоя, а? Я же арестованный?
Исаков так сильно удивился, будто ему только что было явлено величайшее в мире откровение.
– Да? И ведь правда… Ну ничего, тут не убежишь. Ты, слышь, не пытайся. Дубинка башка попадет, совсем больно будет… Да и меня подведешь. Ты смотри, не подведи меня.
Антон кивнул и, пошатываясь, вышел из кабинета.
Поднимаясь на третий этаж, Антон несколько раз хватался за поручни. Его «штормило», но состояние было спокойным и благодушным. Вдруг кто-то придержал его за локоть. Антон оглянулся и увидел Любу.
– Привет, – сказал он.
– Привет, привет, – весело ответила Люба. – Осторожней, не упади, красавчик.
– Я очень постараюсь, – пообещал Антон и поспешил дальше.
Преодолев еще несколько ступенек, он услышал за спиной ее голос:
– Наверное, вы большими друзьями были в школе. Наш-то Алексей Николаевич целых полгода не пил, а сегодня ни с того ни с сего взял да и развязал.
Странное дело: вернувшись в кабинет, Антон застал там совсем другого Исакова. Не раскованного и бесшабашного, которого покинул пять минут назад, а собранного и чем-то всерьез озабоченного.
Алексей все так же сидел за столом. Перед ним стояла кружка, над которой струился пар. Он окунал в кружку пакетик с чаем.
– Дело такое, – сказал Исаков, не поднимая глаз на Антона. – Твой Вилорик Рудольфович – целая тема. Мне, конечно, все равно, где и как ты с ним познакомился, хоть мне и поручили это разгребать, но положение твое и так незавидное…
– Леха, я этого профессора знал всего полтора часа…
– Не понимаю, ничего не понимаю, – говорил Алексей, обхватив голову руками. – Черт, как же тошно! А пить больше нельзя…
– Выпей пивка, – предложил Антон.
– Ты че, я на машине!
– Но ты ведь уже по-любому никакой! И ты ведь…
– Мент? Ну и что? А ответственность… И потом, пиво – это все самообман и профанация. Водки надо. Придется догнаться дома. Ничего, можно и потерпеть. И все же не понимаю, зачем надо было кому-то профессора мочить. Тем более профессора биологии.
– Обществоведения.
– И какая разница? Он же не ядерным синтезом занимался, верно?
– Ну, разные причины бывают…
– Может, тебе известно что-то про эти «разные причины», а, Антоха?
– Леша, хорош уже со своими милицейскими прибамбасами, о’кей? Можешь прямо сказать, что тебе от меня нужно по этому делу?
– Я правду хочу знать.
– Ты думаешь, я тебе не всю правду рассказываю?
– Не думаю. Я ж тебе верю и даже люблю, – Исаков поднялся из-за стола. – Вот и твою куртку ношу, «харлеевскую», которую ты мне из Америки привез. Гляди! – Алексей сорвал со спинки кресла ветровку и попытался в нее облачиться. – Самое неприятное, – вновь стал серьезным Исаков, – что тебя у меня скоро забирают. А это, брат, плохо. Очень плохо…
