— И ты это сможешь? — с надеждой и удивлением взглянул на меня Владимир Семенович.
— Там нет ничего сложного, — пожал плечами, — только надо приспособление для сжатия пружин клапанов, щупы и время.
— Да, время…! — кивнул задумчиво головой хозяин, вероятно вспомнив, что я выпускник, как и его дочь, — ну, спасибо тебе! — крепко пожал руку, — выручил. Теперь и на баню время есть. Париться любишь? Пойдем в дом, помоем руки, чайку выпьем и в баню! Супруга должна растопить уже.
— Девочки! Авто на ходу, благодаря Сергею, — громко провозгласил Владимир Семенович, входя в кухню. — Давайте, угощайте кормильцев!
Две женские головы повернулись к нам. Одна с удивлением, другая с насмешкой.
— Чего я про тебя еще не знаю, Соловьев? — поинтересовалась Наташка иронично, когда я колол дрова, а она укладывала в поленницу. — Опять ты удивил и не только меня. Папа вон, как копытом бьет довольный!
— Это ведь жилой деревенский дом, а ты говорила дача, — проигнорировав вопрос, кивнул на жилое здание с хозяйственным двором.
— Это родовой замок отца, — фыркнула насмешливо. — Его еще дедушка построил. Папа не очень любит сюда ездить, а маме нравится возиться в саду и в грядах, только времени на это у обоих нет. Меня раньше часто сюда на выходные возили. Здесь летом хорошо, — вздохнула, — только скучно и мама заставляет работать. Завтра можем погулять. Озеро здесь красивое.
— А родителям помочь не хочешь? — усмехнулся.
— Тебе нравится в земле ковыряться? — ответила вопросом.
— Нет, — подумав мотнул головой. — Моя мама инженер — конструктор, городская жительница тоже дачей одержима, — вздохнул, — отцу приходиться ее возить туда и помогать.
— Наши предки похожи, — констатировала подружка, лукаво взглянув на меня.
Вечером мне пришлось выдержать не слабое испытание. Началось в бане, куда первыми пошли мы с отцом Наташки. Владимир Семенович оказался страстным парильщиком и пытался испытать или привить мне любовь к парилке невыносимым паром и веником. Я люблю или полюблю попарится в будущем, но без фанатизма, поэтому, когда жара зашкаливала, по моему мнению, то выходил в предбанник. Вот в предбаннике он и начал предварительный расспрос — допрос.
Испытание продолжилось за ужином Розой Михайловной. Даже Наташкины упреки не охладили интерес матери ко мне. Отвечал, но без подробностей. Куда было проще общаться с Маринкиной мамой, Дарией Мирзоевной и даже с Ксенофонтовым. Необходимо было не проявить чувств (раздражения) из — за вопросов на грани приличия, отвечать правдиво, успокоить родителей отсутствием пошлых мыслей в отношении их дочери, рассказать вкратце о себе, своих родителях и родине. Иногда отшучивался не превышая границ.
