Рыцарь духа, или Парадокс эпигона | страница 17
Вера Калмыкова
Книга I
(Ноябрь 1911 – Февр. 1913 г.)[6]
Город
Покупатели кошмаров
Блеск букв-огней глаза прохожим режет.
Раскрыта дверь: оркестрионов скрежет
Сзывает к окнам у стеклянных касс
Людей, затерянных средь гулов праздных масс.
После минут тупого ожиданья —
Они следят дрожащие мельканья.
Гримасы лиц и вывих жалких поз.
Вбирая в мозг дурманящий наркоз.
Под скрипки визг и клавишную пляску
Глядят на грубо склеенную сказку
О благородном графе де Шантон
И о великом Нате Пинкертон.
Но отвертелись бликов карусели.
И новую толпу зовёт театр с панели.
А образов кошмар, всосавшись в мозг людей,
Их гонит по домам меж уличных огней.
Нахалы
Мы идём вдвоём за швейкой
От угла и до угла.
Тонкой тальей, пухлой шейкой
Нас та швейка завлекла.
Петька мне сказал: «Вот штучка!»
Я ответил только: «Н-да».
Петька швейке: «Что за ручки».
Швейка: «Хи. Ну, господа…»
Мы идём уж три квартала.
Есть надежда на марьяж.
Скоро уличка глухая —
Там пойдём на абордаж.
Знаем с Петькой мы все ходы:
Не обставишь нас, шалишь!
«Ваши глазки – перл природы!
Как вас звать: Лизет, Катиш?»
«Мися». – «Мися?! А куда вы
Так изволили спешить?
Этим ручкам верно скучно
Вечно только шить да шить».
«Хи. Какие вы…» Несмело
Шепчет швейка, чуть дыша.
Петька крикнул: «В шляпе дело!
А девчонка хороша!»[7]
Парк зимой
Квадратик стриженой природы
В чугунной клетке кротко спит.
Весенним снам людским в угоду
Квадратик город тот растит.
На голых ветках льдов кристаллы.
Кусты зарылися в снежок.
И под сугробным одеялом
Людьми истоптанный песок.
Ещё в мозгах под котелками
Не воскресали сны весны.
И в парке, од снегов пластами.
Пугливые ютятся сны.
… И снится парку, что дорожки
Травой густою заросли;
Скамейки сгнили, а сторожки
Не давят радостной земли.
Что нет вокруг кирпичных вышек…
А ветви с силой вешних бурь,
Прорвавши дымов серых крышку,
Глядят в приветную лазурь!
«Я позван незримым… Стою у окна…»
Я позван незримым… Стою у окна:
И в сердце поёт предрассветная мгла.
У утра есть трепет несбывшихся снов:
И он умирает в созвучиях слов.
Так улицы пусты, так призрачна даль:
По городу бродит ночная печаль, —
По городу бродит ночная печаль,
Встречает людские тревожные сны,
И вместе тоскуют о зовах весны
Отцветшей, прекрасной весны…[8]
Душа, как Снегурка, растает в лучах,
Тоскуя о звёзд предрассветных очах.
Мне больно от света. Не смята постель.
Ах, мозг мой – разбитая солнцем свирель.
Bierhalle[9]
Fraulein (бухтой декольте)
Ставит кружку пива.
Насосавшейся душе
Тупо и тоскливо.
Сквозь застывший дым сигар
Вижу лиц овалы.
Книги, похожие на Рыцарь духа, или Парадокс эпигона