— Я работаю в прежней должности. Как раньше, так и сейчас.
Баринов развел руки, демонстрируя кабинет, мол, сами видите, на роскошь не претендую.
Петелина задала еще несколько вопросов и окончательно убедилась, что финансовый директор не горит желанием излить душу. Либо это природная осторожность, либо ему есть, что скрывать. Как бы то ни было, но без улик любые ее умозрительные выводы так и останутся догадками.
Она попрощалась. Хозяин кабинета проводил ее до двери и спросил:
— Скажите, а что будет с Самсоновым? Где он сейчас?
— Ищем, — также коротко и неполно ответила следователь.
Валентин Евгеньевич несколько минут смотрел в закрытую дверь. Его губы беззвучно шевелились, а в голове звучала мысль, похожая на молитву: «Вы не найдете его. Самсонов исчезнет. Макар справится».
Прокурор Чуприн позвонил старшему лейтенанту Кочанову утром. Тон столичного начальника был покровительственным, мол, что бы ты без меня делал:
— Нашел я твоих буддистов. Некий Тинджол им чистит карму на бывшей турбазе «Дубрава».
— Где это? — пытался сообразить старлей.
— Глухомань в лесу. Лови координаты для навигатора. Ты уверен, что твой беглец там?
— Больше негде. В людном месте его бы сцапали. Многие хотят отличиться.
— Или попасть на ток-шоу. Ты по-прежнему готов действовать решительно? — прощупал настроение начальника конвоя прокурор.
— Мне отступать некуда. Готов кровью искупить вину, — ляпнул Кочанов высокопарную фразу.
— Твоя кровь мне ни к чему, — с акцентом на первое слово ответил прокурор и грубо предупредил: — Ты учти, Кочанов, административное дело о побеге можно переквалифицировать и в уголовное. Пособничество побегу со стороны лиц охраны — от года до десяти. Знаком с такой статьей?
— Слушай, прокурор, не капай мне в мозг кислотой. Я найду беглеца и…
— Удачи! — оборвал его собеседник.
Опытный прокурор избегал однозначных фраз в телефонных разговорах. Что бы не совершил начальник конвоя в дальнейшем, он лишь оказывал ему информационное содействие в поиске преступника. Все в рамках закона.
Кочанов велел своим бойцам собираться в дорогу. Они загрузились в машину, вбили координаты турбазы в навигатор, и через несколько часов троица охотников на джипе свернула в лес.
Грунтовая дорога становилась все более узкой и менее накатанной. К одной из сосен на обочине была прибита самодельная табличка: «Частная территория. Проезд запрещен!»
— Во, обнаглели! — возмутился Ширко, сидевший за рулем.
Джип миновал табличку, не успел проехать и сотни метров, как под колесами что-то хрустнуло и заскрежетало. Ширко остановился, торопливо вышел и разразился ругательствами:
