Не дожидаясь подмоги, Кочанов полез по лестнице, уперся в лаз — закрыто на задвижку или придавлено сверху. Он крикнул:
— Самсонов, даю минуту на добровольную сдачу! Иначе ты труп!
Он честно выждал минуту под стук своего сердца. Сверху доносились невнятные слова Анфисы. Уговаривает беглеца сдаться, подумал старлей и решил подождать еще минуту. В конце концов хлопнуть преступника при попытке к бегству сподручнее за поселком, без лишних глаз.
— Самсонов, у тебя последние шестьдесят секунд! Спускайся, будешь жить. Время пошло, — приказал он.
Но за минуту ничего не случилось. Кочанов надавил спиной на преграду — не поддается. Ударил плечом — хрустнула лестница под ногой, он чуть не свалился.
— Сдохни, гад! — выругался конвоир и со злости выпустил три пули по деревянной крышке.
Метил в область задвижки. Сработало. Крышка поддалась, он откинул ее и прислушался. Обостренный слух легко улавливал любой шорох.
— Я сдаюсь, — раздался женский голос.
Кочанов осторожничал. Он хоть и вооружен, но преимущество у невидимого противника, сунешь голову и получишь доской по башке.
— Самсонов, встань, чтобы я тебя видел, — потребовал офицер.
— Его здесь нет. Ушел давно, — ответила Гладышева.
— Сейчас подъедут автоматчики, изрешетим потолок.
— Что, перед бабой обделался? — грубо рассмеялась Анфиса. — Херой!
— Я слышал, как ты разговаривала, — злился Кочанов.
— С честным миром. — Хозяйка появилась в проеме, демонстрируя в вытянутой руке смартфон. — Выложила в сеть его сообщение, а потом от себя добавила.
Она включила запись. На дисплее появился Самсонов все в том же спортивном костюме Nike. Он опять твердил о своей невиновности и о том, что готов сдаться ради честного суда. Широко раскрытые глаза взывали к слушателям, речь была растерянной и прерывистой, без грубых слов.
«Ни дать ни взять, интеллигент, попавший в переплет, — с раздражением подумал Кочанов, — засмотришься и посочувствуешь».
Он рывком залез на чердак, отпихнул хозяйку, осмотрел все углы — беглеца не было.
А Гладышева уже демонстрировала свое личное обращение, выложенное в сеть. Из телефона звучал ее голос:
— Я знаю людей, всяких повидала, и верю Игорю Самсонову. Он не убивал. Но вот, что я скажу, ему нельзя сдаваться полиции — погубят. Если они меня готовы побить, то его точно растерзают.
Раздались три оглушительных выстрела, в кадр попали летящие щепки.
— Слышите, палят без разбора. А здесь только я беззащитная женщина. — Гладышева продемонстрировала пустой чердак, направила камеру на себя и заголосила. — Люди добрые помогите невинному человеку!
