– Парень был здесь всего полчаса назад, – пропищал он. – А Джинджер работает в утреннюю. Куда она уходит потом, не знаю.
– А куда пошел Виктор? – спросил Себя-Режу.
И вытащил из кармана мешочек. Что-то звякнуло. Глаза Фрунткина отреагировали на мешочек, как железные шарики реагируют на присутствие мощного магнита.
– Не знаю, господин Достабль. Он ушел сразу, как только узнал, что ее здесь нет.
– Ладно, – сказал Себя-Режу Достабль. – Если его снова увидишь, скажи, что я его ищу, потому что хочу сделать из него звезду, – понял?!
– Звезду. Понял, – ответил гном.
Достабль сунул руку в мешочек и достал монету в десять долларов.
– А теперь я хочу заказать обед на вечер.
– Обед. Понял, – повторил Фрунткин.
– Бифштекс и креветки, пожалуй, – сказал Достабль. – С самыми свежими овощами. А на десерт – клубнику со сливками.
Фрунткин не сводил с него глаз.
– Э-э-э… – начал он.
Детрит ткнул в него пальцем так, что бедный гном закачался взад-вперед.
– А мне, – сказал тролль, – приготовишь хорошо выветренный базальт со свежевырубленным конгломератом обломочного песчаника. Запомнил?
– Э-э-э… да, – ответил Фрунткин.
– Поставь его на место, Детрит. Он и так тут болтается как неприкаянный, – сказал Достабль. – И поставь осторожно. – Тут он заметил насторожившиеся лица клиентов заведения. – Запомните все: я ищу Виктора Тугельбенда. Хочу сделать из него звезду. Если кто увидит его, скажите ему об этом. Да, Фрунткин, бифштекс – с кровью.
И он зашагал к двери.
После его ухода шум разговоров накатил подобно морскому прибою.
– Сделает для него звезду?! На кой ляд парню звезда?
– Начнем с того, что звезды вообще нельзя делать… Они, как бы сказать, сами по себе висят на небе, тогда как…
– Да нет, он же сказал не «для него», а «из него»! Понимаете, из него самого! Это его Достабль превратит в звезду.
– Как человека можно превратить в звезду?
– Не знаю! Может, их сначала сжимают до совсем малого объема, а потом они взрываются, превращаясь в шар пылающего водорода?
– Кошмар какой…
– Да уж! А этот тролль, он вообще как – опасный?
Виктор внимательно оглядел собаку.
Возможно ли, что это она заговорила с ним? Наверное, ему просто почудилось. Но ведь в тот, прошлый раз она действительно говорила!
– Ну и как тебя зовут, милый? – спросил Виктор, рассеянно потрепав пса по голове.
– Гаспод, – последовал ответ.
Рука Виктора замерла в воздухе.
– Два паршивых пенса, – со скукой в голосе произнес пес. – Единственная в мире собака, умеющая играть на губной гармошке. И всего два паршивых пенса.
