— Свадьба, — произнес Тан, — счастливое событие. Но обряд длится долго, а после него запланирован пир для всей знати клана. К тому же… — Он сделал паузу. — После пира у вас не будет возможности отдохнуть. Поэтому лучше сделать это сегодня, чтобы выдержать завтрашний день.
Равена несколько мгновений смотрела на Тана удивленно, потом быстро отвела взгляд.
Он вел себя так, словно вчера вечером между ними ничего не произошло. И у него это получалось удивительно естественно. Может быть, для него и впрямь ничего особенного не случилось, иначе почему только она сейчас не знает, куда деть взгляд? Почему только у нее от волнения дрожат руки? Если все так, то что означали его слова: «Вы нужны мне»?
— Тогда я вернусь к себе в комнату, — глухо ответила Равена; оторвав руки от перил, она прошла мимо Тана.
Он сопровождал Равену до ее покоев, не сказав ни слова. Все время ощущая его присутствие за спиной, Равена не могла понять, что сейчас чувствует. Она и нервничала, и злилась, и хотела, чтобы он объяснил ей вчерашнее, но потребовать этого вслух ей, конечно, не хватило бы смелости.
Толкнув дверь в свою комнату, Равена обернулась к Тану и заставила себя вежливо улыбнуться.
— Я буду отдыхать весь день, как ты и сказал. Спасибо тебе за заботу.
Отворачиваясь и делая шаг к порогу, Равена почувствовала, как сильные пальцы обхватили ее запястье, и замерла, едва дыша. Тан подался вперед и стал так близко, что спиной она чувствовала касание его одежды. Его рука подняла ее руку, согнув в локте. Пальцы заскользили с запястья на кисть. Тан провел большим пальцем по поверхности обручального кольца Клана Воронов.
— Сохранили ли вы чувства к тому, кто надел на ваш палец это кольцо?
Равена почти не слышала, о чем он спрашивает. Она вдруг осознала, что его близость действует на нее странным образом: сердце словно готово было выпрыгнуть из груди, дыхание участилось.
— Ответьте, — мягко, но настойчиво попросил он; его дыхание касалось ее шеи, щекотало кожу, вызывая мурашки по всему телу.
Равена растерялась.
— Я не…
Первым ее порывом было ответить «нет». По крайней мере, таковы сейчас были ее чувства к Натаниэлю. Но откуда-то внезапно нахлынуло воспоминание восьмилетней давности…
Улыбка Натаниэля, два прекрасных черных крыла и вот эти его слова: «Наша судьба — это птица. Я — одно крыло. Ты — второе. Поэтому лететь нам суждено — вместе».
И под влиянием этого воспоминания против ее воли губы Равены почти беззвучно прошептали:
