— Может, не надо?
— Надо, Вася, надо.
Ричард опять с кем-то исступленно рубился, но, насколько я успел заметить, никаких своих специальных паладинских абилок он в этом данже еще ни разу не задействовал.
Рабочая, значит, ситуация.
— А зачем?
— Потому что мне тоже, сука, заняться нечем, — сказал Виталик, наподдав ногой по чьей-то рогатой голове. Голова печально клацнула челюстями и улетела во мглу. — Допустим, уши тебе врут, глаза тебя обманывают, и даже мозг, сука, чего-то недоговаривает…
— Но ведь вмешательство в мозг было, — сказал я. — Более того, оно и сейчас есть. Чертов интерфейс перед глазами висит.
— Вот, — одобрительно сказал Виталик. — Но это все, сука, поверхностное. Это на уровне ощущений. А если оно на более глубинных уровнях тоже присутствует, например?
— Например? — спросил я.
— Твой поход за смертью, — сказал он. — Твоя, сука, основная мотивация.
— Что не так-то?
— А что так? — спросил он. — Не слишком ли высоко ты замахнулся, к хренам? У нас и до апокалипсиса ежедневно народ пачками умирал, от онкологии, от инфарктов с инсультами и прочих прелестностей бытия. Знаешь, сколько в одних только ДТП в день гибнет? Что ж ты тогда не достал свою биту и к крестовый поход против Бога не пошел?
— Может быть, потому что мне доподлинно неизвестно, есть Бог или нет, — сказал я. — А Система определенно есть, и если она есть в таком виде, в каком она есть, то ее определенно кто-то создал. Так что это не одно и то же.
— Это вещи одного, сука, порядка, — заявил Виталик. — Я, в целом, тоже не особо верю в существование бородатого дядьки, который живет на облаке и смотрит на всех нас сверху, попивая нектар и слегка подхихикивая. Для нашей прошлой реальности это довольно абсурдная картина. Но здесь и сейчас… Ты ведь с самого начала был уверен, что можешь найти Архитекторов и навешать им люлей, заранее их очеловечив. Вот я и спрашиваю себя, да и тебя, в принципе тоже, а нам чем эта твоя уверенность зиждется?
— На моем упертом антропоцентризме.
— Нет, серьезно, — сказал Виталик. — Ведь Архитектор мог бы оказаться каким-нибудь сверхразумом, живущим в иной плоскости и мерности. Он мог бы оказаться чем-то настолько чуждым и иным, что человеческий разум просто не способен принять и осознать ввиду своей зашоренности.
— Но мы же знаем, что это не так.
— Допустим, мы это знаем, — сказал Виталик. — Но это мы сейчас знаем. А люлей ты собирался навешивать с самого, сука, начала. Тебе это странным не кажется? Вот вообще, сука, ни разу?
