Тем временем Карл, сидя за столом с тремя поляками, боролся с отчаянием. В отличие от Йоханны, он редко говорил с матерью о польских родственниках и поэтому считал, что из-за смерти деда и дяди их побег обречен на поражение. Карл тоже не хотел возвращаться в Аллерсхайм и надеялся, что Казимеж и его друзья предложат ему выход из сложившейся ситуации. Поддавшись страху, Карл не замечал, что Казимежу и двум другим полякам доставляет удовольствие раз за разом подливать ему вино.
При жизни отца Карлу разрешали выпивать лишь пару бокалов вина в день, поэтому вскоре он почувствовал, как хмельной напиток ударил в голову. Сперва эффект был даже приятным: его сомнения и страхи, казалось, рассеялись. Однако после седьмого бокала у Карла сильно закружилась голова и ему приходилось держаться за край стола, чтобы не упасть со стула, а при попытке ответить на вопрос, заданный Тобиашем Смулковским, изо рта юноши раздалось лишь нечленораздельное мычание.
Колпацкий насмешливо посмотрел на него:
– Да он слабак!
– Он всего лишь мальчишка, – еле ворочая языком, возразил Бартош.
Он тоже порядком набрался, но готов был продолжать попойку, как и его товарищи.
– Я… я… – простонал Карл.
Внезапно ему стало так плохо, что вино и ужин запросились наружу. Карла уже рвало, когда кельнер схватил его за шиворот и выпихнул на улицу.
– Иди к навозной куче! – крикнул он Карлу, но тут же понял, что этот постоялец не стоит на ногах.
Кельнеру не хотелось возиться с пьяным. Он положил Карла рядом с навозной кучей и пошел в конюшню.
– Эй, парнишка! Позаботься о своем господине. Он хлебнул лишку, – крикнул кельнер Войславу.
Мальчик вскочил и выбежал на улицу. К этому времени уже наступила ночь и во дворе гостиницы горел один-единственный фонарь. Войслав отыскал в темноте Карла, лишь когда тот, исторгнув содержимое желудка, отчаянно застонал.
Единственное, что мог сделать мальчик в данной ситуации, – это не дать своему господину свалиться в навоз, а также поддержать его голову, чтобы Карл не захлебнулся собственной рвотой.
– Зачем же вы столько выпили, пан Кароль?! – отчаянно воскликнул Войслав.
Карл был слишком одурманен, чтобы что-то понять. Наконец рвотные позывы прекратились, и он тут же заснул. Храп юноши время от времени перемежался стонами.
Войслав не знал, что делать. В одиночку он не смог бы дотащить хозяина даже до конюшни, не говоря уже о том, чтобы поднять его по лестнице в комнату. Но мальчик не хотел оставлять Карла посреди улицы. Поэтому он отволок его в сторону, чтобы Карл не скатился в навоз, и побежал в конюшню.
