Варя закрыла глаза, прижала руки к лицу. Ей было так страшно, что замирало сердце, перехватывало дыхание от горя: ну почему, почему это должно приключиться именно с ней? Надо было слушаться отца и тетушку, которые умоляли ее держаться подальше от этих чужих и чуждых людей с их странными обычаями. Но после смерти матери Варя не слушала никого, кроме своих причуд. Сказки, больше всего на свете она любила сказки… вот они и завлекли ее своею многоцветной игрой, вот и погубили.
Не странно ли, что с нею приключилось именно то, чего она с самого детства отчаянно боялась? Уснуть, быть принятой за мертвую, оказаться похороненной заживо… Чуть ли не все подружки Вареньки слышали о подобных случаях и пересказывали друг другу целые трагедии. В этих историях обыкновенно фигурировал молодой красавец, впавший в летаргию: его приняли за умершего и похоронили. Но кладбищенский сторож, услышав стоны, исходившие из могилы, откопал погребенного, и тот внезапно возвратился в свой дом. Между тем его ближайшие родственники уже производили дележ наследства и страшно ссорились между собой!
Еще чаще эту болезнь приписывали красавицам-невестам. Варю до истерических рыданий, помнится, доводило повествование о несчастном женихе, который ходил-ходил на могилку к возлюбленной, слушал-слушал стоны, доносившиеся из-под земли, уверенный, что это душа невесты рвется к нему, а потом, когда умный человек надоумил раскопать могилу, увидел в гробу еще не остывшее мертвое тело: невеста, оказывается, не один день взывала о помощи, а он-то, дурак!.. Натурально, жених стрелялся, и обоих схоронили в одной могиле.
То же будет и с ней, обреченно подумала Варя.
Она погибла! Ничто не спасет ее! Не придет на помощь светлый Аруса ее сновидений, не сбудется мечта о долгой счастливой жизни, о любви. И даже в одной могиле их не похоронят, молись не молись. Русский Бог далеко, глядит на северные леса, которые сейчас заметены снегами. Метели поют колыбельные песни лешим, которые крепко спят под выворотнями, русалкам, задремавшим в ледяных оковах промерзших рек, домовушкам, сладко похрапывающим на соломе, в стойле у любимой соловой лошадушки… Спят – и забыли они Варю-Вареньку, которая сама про них забыла, заигралась в чужеземные игрушки!
– Господи, о Господи, – бормотала Варя, задыхаясь от слез. – Спаси меня, и я вернусь, вернусь. Я хочу домой!
Разум ее молил о спасении всевышние силы, а сердце, переполненное любовью и страхом сердце, взывало к тому единственному, о котором она тайно грезила и который так и останется для нее несбывшейся мечтой.
