– Моя сестра покинула нас… О Атар, прими ее душу, а птицы твои пусть возьмут ее тело.
«Но я жива!» – хотела крикнуть Варя, ужасно испугавшись, что ее сочтут мертвой и зароют в землю заживо. Речь не повиновалась ей, она не могла владеть телом, даже веки приподнять была уже не в силах, однако способность чувствовать постепенно возвращалась к ней, и она ощутила, как ее взяли за плечи и ноги и понесли. Потом страшно заскрипели ржавые петли какой-то двери, и Варенька ощутила, что ее положили на каменный пол.
Те, кто принес ее сюда, ушли, не обмолвясь и словом. Снова чудовищный скрип железной двери… а затем долго, долго Варя слышала лишь птичьи клики в вышине, пока окончательно не пришла в себя и не поняла, что находится в могиле.
Во многом знании многая печаль, говорят мудрецы, и сейчас девушка, как никогда раньше, могла оценить жестокую правду этих слов. Ей было бы легче, не знай она, где находится! Однако она слишком много успела узнать об Индостане, чтобы не понимать: поднявшийся на Башню Молчания никогда не спустится с нее, ибо не для того относят туда парсы-огнепоклонники, последователи Заратуштры, своих мертвецов, чтобы они возвращались в мир живых.
Одного Варенька никак не могла взять в толк: почему ее не убили там же, в шатре, поклонники Кали? Ведь она была одна, беспомощная, безоружная, и никто не успел бы прийти к ней на помощь. Ведь она все равно была обречена! Зачем же понадобилось увезти ее за много миль на север, где находилась Дакхма?..
Дакхма – это Башня Молчания. Башня смерти. Кладбище парсов! Богатый и убогий, раджа и нищий, мужчина и женщина, дитя и старик – всех здесь кладут рядом, и от каждого из них через несколько минут остаются одни скелеты: плоть мгновенно расклевывают стервятники. Никто не может подняться на площадку этого круглого, наглухо закрытого сооружения в сорок-пятьдесят футов вышины: ни родственники покойного, ни жрецы. Только нассесалары – носильщики трупов – входят сюда. Заветы Заратуштры предписывают им хранить молчание, поэтому на вершине дакхмы всегда царит гробовая тишина, нарушаемая только свистом ветра и кликами птиц. Да и к подножию башни, скрытому густым садом, не может ближе чем на тридцать шагов подходить никто, кроме носильщиков трупов.
Нассесалары также и палачи. Если бы даже отнесенный в дакхму вдруг ожил, очнувшись от летаргического сна, внешне схожего со смертью, ему все равно не выйти более в мир Божий. Услышав его крики о помощи, нассесалары вернутся и убьют несчастного. Кто побывал в Башне Молчания и осквернился в этом обиталище смерти, тому возвращение в мир живых уже заказано: ведь он осквернит их всех!
