Но мать разглядела истинную правду, скрывавшуюся за его оправданиями.
Энцо оторвали от родного дома, от всего, что он знал, и он отчаянно нуждался в поддержке, утешении и внимании.
Его не заботило счастье матери. Он думал только о собственном горе, поэтому даже не предполагал, что своими поступками может обидеть ее.
Энцо винил себя за то, что его семья развалилась.
И он боялся, что с Матильдой и Саймоном произойдет то же самое.
Матильда нахмурилась еще больше и, подобрав подол платья, приблизилась к нему.
– Что случилось? – Искреннее участие в ее глазах резануло его по сердцу. – Если все дело в платье, я запросто могу примерить другое.
Энцо вдохнул сладкий аромат ее духов и залюбовался тем, как шелковое платье подчеркивало плавные изгибы ее тела, вызывая желание прикоснуться к ее гладкой коже.
– Не надо. Не ломай себя, чтобы угодить мне и задобрить меня.
– Я не задабриваю тебя, – растерялась Матильда.
– Задабриваешь. Тебе нравится это платье, но стоило мне сказать, что оно нам не подходит, ты согласилась и не стала возражать.
– Энцо, это всего лишь платье, – пожала плечами она.
– Господи! – взвился Энцо. – Дело не в этом чертовом платье.
– А в чем тогда?
Она спокойно смотрела на него, совсем как в тот вечер в библиотеке, когда он злился на себя, а она просто принимала его ярость и каким-то образом превращала ее в накаленную добела страсть.
Он не знал, как она делала это. Не понимал, почему сейчас, глядя на нее в этом наряде, его сердце сжималось от мучительной боли.
– Я не хочу, чтобы ты отказывала себе в чем-то, – процедил Энцо. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.
На ее лице промелькнуло какое-то непонятное выражение.
– Я счастлива.
Энцо достал руки из кармана и притянул ее к себе.
– Правда? – требовательно спросил он. Потому что для него вдруг стало жизненно необходимым получить ее ответ. – Дорогая, ты счастлива?
– Да. – Она накрыла его руки своими ладонями. – Конечно, я счастлива.
Но Энцо заметил какую-то неуверенность в ее взгляде.
Он еще крепче сжал ее талию и пристально посмотрел на нее.
– Матильда, зачем ты обманываешь меня?
– Я не обманываю. – Она подняла руки и положила их ему на грудь. И теперь ее глаза горели страстью. – Поверь мне.
Она поднялась на цыпочки и потерлась губами о его губы. Но Энцо по-прежнему не мог отделаться от чувства, что она говорила только то, что ему хотелось услышать.
Его словно сковало льдом, и даже жаркие губы Матильды не могли растопить его.
Потому что он знал, что она не сможет быть счастлива, если всегда будет покорно подчиняться ему, так как это делала его мать. А она будет уступать и не станет возражать просто потому, что была любящим, великодушным человеком. Ее тетя с дядей знали это, и Энцо подозревал, что Сент-Джордж тоже знал. Вот почему он использовал ее таким образом.
