Но ей не хотелось, чтобы он обрадовался тому, что вытянул из нее правду. Поэтому она выпрямила плечи и встретилась с ним взглядом.
– Я боюсь остаться без дома. Никому не принадлежать. Быть вещью, с которой не хотят иметь дела или передают кому-то другому, когда теряют к ней интерес. Я боюсь раскачивать лодку. Выйти за рамки. Боюсь не соглашаться или протестовать, или даже озвучивать свое мнение. Потому что я знаю, что тогда случится. От меня избавятся, словно я ничто.
Она не знала, чего ожидать, хотя боялась, что он начнет ее высмеивать и скажет, что она вела себя глупо.
Но Энцо вдруг развернул ее лицом к себе, и его глаза обжигали, когда он смотрел на нее.
– Ты не пустое место. И ты не вещь. Матильда, когда я сказал «навсегда», я говорил серьезно. Твое место рядом со мной. Я никогда не избавлюсь от тебя. Ты моя.
Она не успела ничего ответить, как он склонился над ней и жадно прильнул к ее губам, словно был их владельцем.
С момента их близости в его офисе они занимались любовью множество раз. Но Энцо всегда оставался сдержанным.
Но сейчас он дал волю своим чувствам.
Он прижал ее спиной к зеркалу и ненасытно целовал, покусывая ее нижнюю губу.
– Только дело не во мне? – не удержалась Матильда. – Ты хочешь королевство. И королеву. Ты не хочешь меня.
– Не надо решать за меня, чего я хочу, а чего не хочу, – снова куснул ее за губу Энцо, а потом провел зубами по ее шее. – Если бы мне нужна была только королева, я мог бы жениться на любой. Но я женюсь на тебе.
– Ради Саймона.
– Не только. – Он поднял голову и посмотрел на нее своим обжигающим взглядом. – Матильда, я хочу тебя.
– Энцо, ты хочешь видеть меня в своей постели. Только и всего.
– Радость моя, я мог заполучить любую в свою постель, но ты единственная, кого я желаю видеть там, – ответил он, обхватив ладонями ее лицо.
Это было не совсем то, что ей хотелось услышать, но достаточно, чтобы рассеять ее сомнения и пролить немного бальзама на ее израненное сердце. Поэтому Матильда крепче ухватилась за его волосы и притянула его губы к своим.
Энцо покусывал ее шею и ласкал ее грудь через ткань ее серебристого платья, обводя большими пальцами ее набухшие соски.
– Вечеринка, – тяжело дыша, прошептала Матильда, изогнувшись в его руках.
– Плевать, – прорычал он. – Дорогая, раскачай лодку. Выйди за рамки. Скажи, чего тебе хочется. Сейчас.
Только она не могла признаться, чего хотела на самом деле, особенно когда боялась признаться в этом даже самой себе.
