– О Тааре нет и речи, Деллин. Мой дом занимается множеством вещей, модели требуются не только на новые коллекции. Господин Крост строго контролирует теперь каждый шаг адептов, он не позволит втянуть тебя во что-то рискованное. Подумай, пожалуйста. Мне хочется сделать для тебя хоть что-то хорошее.
– Хорошо. Я подумаю. Извините, мне нужно идти.
– Удачи, Деллин.
Встреча с Рианнон нарушила хрупкое душевное равновесие, напомнила об Оллисе и Акорионе. Надо быть сумасшедшей, чтобы снова влезть в шкуру Таары. Хотя теперь Акориону все равно, во что я одета, он уже одержим.
Вся школа, особенно женская ее часть, бурно обсуждала появление Найтингрин. В особом возбуждении были немногочисленные малообеспеченные девушки, которые впервые в жизни получили шанс на наряд от модельера. В основном народ обсуждал, во сколько школе обошлась работа Рианнон и какие платья им предложат, но была еще одна группа девиц.
– Я надеюсь, магистр Крост еще не впал в маразм и не допустит, чтобы дом Найтингрин шил платья всякому отребью, – говорила какая-то длинноволосая брюнетка подружке.
Я видела ее в школе, в основном в свите Бастиана, но ни разу не интересовалась именем.
– Это уронит репутацию леди Найтингрин к самому плинтусу! Посуди сама, разве может элитный дом моды шить платья каким-то оборванкам.
Рядом со мной раздался смех – Бастиан, косясь в сторону брюнетки, ржал. И что же так развеселило наше огненное божество?
– Эллен – эскортница, – пояснил он. – Очень странно слышать речи об элитности от шлюхи.
– Эскортница в школе?
– Ну да. Она из обеспеченной, но небогатой семьи, ее чудом отправили в эту школу. Быть среди бедных не хотелось, поэтому нашла способ монетизировать внешность. Но ее часто берут, она умеет себя вести и как аксессуар для богатого лорда идеальна.
– И ее принимают в ваших кругах?
– А она врет о богатстве родителей. Все же адепты не пересекаются с лордами на мероприятиях. Но я ее встретил на похоронах отца.
– На похороны берут эскортниц? – Я открыла рот от изумления.
Аннабет еще не было, поэтому мне приходилось разговаривать осторожно, дабы никто не подслушал и не увидел, как я беззаботно болтаю сама с собой.
– Душевные страдания порой настолько глубоки, что утешить может только физическое расслабление. Разве можно отказаться от повода выйти в свет? Там мы и встретились. Она взяла с меня обещание никому ничего не говорить.
Я с подозрением сощурилась.
– А ты?
– А что я?
– Что попросил взамен?
