– Прошу вас, – Дэвид указал в сторону лестницы, – сейчас покажу дом, и подумаем, что у нас с ужином. Экономка должна была что-нибудь для меня оставить.
Я смотрела на дом Дэвида с позиции девочки, выросшей в бедной семье, а Брина – с позиции девочки, выросшей в богатой, но магической. Поэтому удивляли и восхищали нас совершенно разные вещи. Я с удовольствием рассматривала интерьер, в котором не было ничего лишнего. Светлый, аскетичный и в то же время функциональный дом. Большая гостиная, совмещенная с кухней и разделенная на две зоны: обеденную и собственно гостиную.
– Вон там – ванная комната, но наверху в каждой спальне есть своя. Здесь летняя веранда, но сейчас прохладно, я держу ее закрытой. Остальные комнаты пустые, я въехал в дом недавно, еще не до конца обустроился. На втором этаже спальни, мой кабинет и игровая – люблю иногда посидеть за приставкой. Можете пользоваться, игровая в конце коридора. Всякие прачечные и шкафы не показываю, это вотчина экономки.
Мы остановились перед одной из дверей на втором этаже.
– Это моя спальня. – Дэвид открыл дверь, показывая нам симпатичную комнату с большой кроватью, встроенным книжным шкафом и глобус-баром с мой рост. – Вот видите, я не маньяк, у меня обычный дом, и вы вполне можете в нем остановиться.
– Мы не считаем вас маньяком, Дэвид, – улыбнулась я. – Но согласитесь, такая готовность помочь подозрительна.
– Соглашусь. И потому, прежде чем показать вам комнаты, расскажу историю. В Штормхолде мне не слишком повезло. Я родился в бедной и не очень счастливой семье. Отец много пил и мало работал, мама пахала за троих горничной в доме богатого темного мага. В один момент отец начал бить маму, а через год напился до такой степени, что убил ее. Поняв, что я или стану следующим, или сбегу, я бросил все и рванул к Бавигору. И совершенно случайно попался одному мужчине, который и взял меня с собой на Землю. Дара у меня почти не было, а даже если бы и был, я бы ни за что не потянул обучение и крупицы. Так что я согласился уйти, этот человек стал мне отцом, и все что я имею, – благодаря ему. Сначала мы вместе помогали тем, кто тоже захотел уйти, а после его смерти я делаю это в одиночестве. Вот так вот, никаких страшных тайн. Просто глупая сентиментальность и одиночество в самом худшем его проявлении: денег много, а тратить их не на что.
– Жаль вашего отца, – сказала Брина.
– Я покажу вам комнаты. Там есть все необходимое, кроме одежды. Но с ней мы что-нибудь придумаем.
