А тем временем бесстрашная Полина уже налетала на навью как задиристый петух на соседа.
– А ну отвали от моего рюкзака! Сейчас все вещи проверю, пусть только одна пропала!
– Сама отвали! – внезапно огрызнулась мертвячка, чем заставила Степу на секунду остановиться. Навьи, конечно, могут что-то бормотать, порой даже связное, но вот так ясно и четко? – Докажи попробуй, что это твой рюкзак.
– А что тут доказывать? – растерялась Полина. – Там мои вещи!
– Я тоже могу сказать, что там мои вещи. Я первая рюкзак нашла, тебя тут и в помине не было.
– Но это мы рюкзаки оставили, – поддержала подругу Мирра.
– Я тоже так могу сказать, – насмешливо повторила незнакомка, продолжая закрывать спиной добычу.
На помощь девушкам пришел Матвей.
– Послушайте, девушка, я понимаю ваше желание поживиться, но это действительно наши рюкзаки…
Степа не стал разговаривать и убеждать. Зачерпнул пригоршню соли из мешочка и сыпанул прямо в лицо незнакомке. Девица завопила как настоящая навья, затерла глаза кулаками, а Степа уже стаскивал с себя рубашку. Заговоренная соль на несколько секунд остановит ее, а одежда живого человека накрепко свяжет. Долго такие путы ее не удержат, и как только сядет солнце, она разорвет любую одежду, но до ночи время у них есть.
– Ты что наделал, придурок! – вопила необычная мертвячка.
А может, и не мертвячка вовсе, некогда Степе разбираться. Сначала свяжет, а потом допросит. Кивнул Матвею, и тот, не задавая лишних вопросов, скрутил девицу, Степа быстро надел на нее свою рубашку, крест-накрест перекрутил рукава и завязал за спиной. Навья ты или не навья, а из таких пут быстро не выпутаешься.
Девица продолжала дергаться и вопить, а Полина уже вовсю копалась в рюкзаке, проверяя, все ли на месте. Мирра убедилась только в целостности ноутбука и подошла к мужчинам.
– Развяжи меня немедленно, деревенщина тупая! – орала незнакомка. – Глаза жжет! Что ты туда насыпал? Тварь жирная! Развяжи, не то хуже будет!
На жирную тварь Степа обиделся. Он весил около ста килограммов, но так и ростом вышел почти два метра. Всегда был крупным, но никогда – жирным.
– Заткнись, мертвячка, – велел он. – Вот к бабе Глаше тебя отведу, по-другому запоешь.
– Сам ты мертвячка, придурок! – выплюнула рыжая.
– Если не мертвячка, то как ты в лесу ночь продержалась?
– Я дура, по-твоему, ночевать в лесу?
– А если не ночевала, то откуда здесь взялась? – не сдавался Степа. – Поезда сегодня еще не было, он тут один ходит.
