Тот глубоко вздохнул. Тогда Чжао Лю перевел взгляд на Юй-чжэнь, она также была подавлена и не проронила ни слова. Сяо-ма и Шунь-мэй уже спали; Фэн-цзе опустила голову и закрыла глаза со скорбным выражением на лице. Заметив удрученное состояние всей семьи, Чжао Лю спросил:
— А куда, собственно, вы собираетесь идти?
— Э-эх! — вздохнул Тянь-бао. — У ребятишек есть тетка, которая живет в уезде Баоди, что к востоку от столицы. Там положение лучше, чем у нас дома, и мы думаем добраться туда и поселиться у нее. Вот, к счастью, вас на дороге встретили… Столько вам хлопот с нами!
— Хм! — Чжао Лю широко раскрыл глаза от изумления. — Это о каком же уезде Баоди ты говоришь, не о том ли, что находится в восточной части провинции Хэбэй?
— Да, да, о нем! — закивал головой Тянь-бао.
— Ай-яй-яй! Так ведь туда нельзя! — сокрушенно покачал головой Чжао Лю. — В уезд Баоди не пройти, никак не пройти!
Все были поражены его словами. Фэн-цзе подняла голову и со страхом прислушалась к разговору.
— Почему? — Тянь-бао в упор посмотрел на Чжао Лю.
— Сегодня утром из Тяньцзиня приехал один человек. Рассказывает, что в уезде Баоди случилось большое наводнение, вода затопила деревни, утонула масса людей. К тому же там разгулялись бандиты, хватают мужчин и женщин без разбору. Населению просто некуда податься, настоящий ад! — Чжао Лю развел руками. — Туда пройти нельзя, никак туда не пройти.
У Тянь-бао было такое ощущение, будто ему на голову вылили ведро холодной воды, он с досадой ударил себя по коленям и воскликнул:
— Вот так незадача! Такого и во сне не придумаешь!
Юй-чжэнь похолодела, словно проглотила кусок льда. Она сразу же расплакалась.
— Что же нам теперь делать! Небо отрезало нам все пути в жизни…
На лице Фэн-цзе можно было прочесть страдание и страх, она снова печально опустила голову.
— Куда же нам теперь идти? — безнадежно произнес Тянь-бао.
Чжао Лю молчал. В душе он злорадствовал над их беспомощностью.
Чжао Лю вынул из кармана белый шелковый носовой платок, протер им покрасневшие глаза и со вздохом сказал:
— Я человек доброго сердца и не могу спокойно смотреть, как вы убиваетесь! Только и я ем не свой хлеб, сам служу другим и просто не знаю, как вам помочь, — похоже было на то, что он действительно обеспокоен их положением. — Все же у меня есть одна мысль, хорошая мысль, но только я не знаю, как вы на это посмотрите!..
— Говорите скорее все, что хотите нам сказать, — поспешно, с мольбой произнес Тянь-бао — он был в отчаянии.
