— Да-а, мне тоже что-то около того, — поддержал Альбус, впервые за долгое время получая искреннее удовольствие от времяпровождения.
Минерва прищурилась, а затем сделала неожиданное: свитком с расписанием, который сжимала в руке, стукнула обоих по макушкам.
— Вам по сто с лишним лет, и вы — самые сильные волшебники века! — прикрикнула она, грозно сверкая глазами из-за стёкол очков. — Ведите себя соответственно!
Геллерт приосанился.
— Как угодно, фрау. Вы желаете узреть тех, кто бился на фронтах войны, кто видел кровь и пускал её врагам? Извольте, — он сделал резкое движение рукой — и его «телохранители» мгновенно выхватили палочки, навели на него. Но Геллерта это ничуть не тронуло, и он разогнул указательный палец, направив его на спокойно наблюдавшего за происходящим Альбуса. — Я достаточно сведущ в беспалочковой магии, чтобы прямо здесь и сейчас оборвать жизнь Альбуса. Он знает это и может подтвердить.
— Знаю, — умиротворённо произнёс Дамблдор, — и подтверждаю.
Все в коридоре затаили дыхание: доктор Шурле, не знающий, что делать, стражи Гриндевальда, пытающиеся понять, атаковать им или нет, Минерва, шокированная тем, что вызвала своими словами.
Альбус спокойно наблюдал за тем, как на кончике вытянутого в его сторону пальца Геллерта собирается магия. В следующий миг заклинание было сотворено.
— Но куда веселее будет выставить его ещё большим идиотом, чем он является, — ровно закончил Гриндевальд.
МакГонагалл зашипела сквозь стиснутые зубы не хуже рассерженной кошки и стремительно прошла мимо них дальше по коридору.
Превратив участок стены в зеркало, Альбус с интересом посмотрел, что Геллерт с ним сотворил. Всё оказалось не так плохо, как могло быть: всего-навсего клоунская раскраска на лице, красный нос и смешной колпак.
— Мне кажется, ты за время заключения растерял навык, Геллерт, — заметил он.
Гриндевальд оскалился.
— Разве? — проронил он и последовал за Минервой.
Попробовав снять колпак, Альбус понял, что был неправ.
Аберфорт как всегда встретил брата тепло.
— Какого чёрта тебе надо, Альбус? — спросил он прежде, чем открыл дверь «Кабаньей головы». — Мать честная! — он уставился на лицо брата.
— Хорош, да? — едко поинтересовался Геллерт и протиснулся мимо Аберфорта в трактир. — Как жи?..
Договорить он не успел — развернувшись, Аберфорт со всей силы, коей было много, заехал ему кулаком по лицу. Гриндевальд упал на грязноватый пол и коснулся разбитой в кровь скулы.
— Ладно, признаю, доля справедливости в этом есть, — процедил Геллерт и сурово добавил: — Но больше не смей меня бить, не то… — кончик его палочки указал Аберфорту на лоб.
