— Ладно, с этой предательницей я ещё поговорю, — проворчала Анко и сосредоточилась на действительно серьёзной вещи. — Почему ты в Конохе? — спросила она, чуть нахмурившись — такого шиноби, как Сасори, не отрывали бы от исследований и разведки по пустякам.
— Я прибыл сегодня в составе делегации для переговоров по поводу экзамена на чунина, — отозвался Сасори, разуваясь и аккуратно ставя обувь. Чёртов перфекционист — подровнял и её валявшиеся как попало сандалии. — В этом году задействовано шесть деревень, ожидается много участников, и устроителям необходим жёсткий отсев. Осуществить его попросили меня.
— Не удивлена, — усмехнулась Анко; уж она-то прекрасно знала, на что способна кровавая фантазия кукловода.
— На встречах нужно достойно выглядеть, — продолжил тем временем он, — уж точно не приходить в мятом. А у тебя, как я помню, не было утюга.
— А что, в гостинице, где вы остановились, их не водится?
Сасори бросил на неё очень красноречивый взгляд. Анко вытаращилась на него.
— Нет.
— Да.
— Ты совсем больной, — проговорила Анко с благоговением. — Если кто-то узнает, что ты живёшь у меня…
— Тогда что? — Сасори насмешливо вскинул бровь. — Родители нас отругают?
— Разве что твоя бабуля, — хмыкнула Анко, вспомнив, как разок видела в Суне этот «рикудов одуванчик», устроивший выволочку каким-то генинам.
Проигнорировав замечание, Сасори подошёл ближе и поцеловал её — Анко со вкусом ответила, довольная ощущением сильных рук на своей талии. Эти руки волшебные, она знала, и способны творить чудеса самых разных сортов.
Когда поцелуй распался, Сасори ушёл в ванную, зашумела вода. Всё ещё пребывая в благоговейном офигевании от его невозмутимости в любой ситуации — Ками, как же он нравился ей в том числе и за это! — Анко вернулась на кухню и, поставив на стол утюг, принялась заваривать чай. Сасори вскоре присоединился к ней: сел на стул у окна, снял хитай с символом Суны и, положив его рядом с утюгом, растрепал волосы.
Негромко шипел на плите закипающий чайник, но это был единственный звук. Уютно. Анко вздохнула полной грудью, пряча улыбку.
— Ты надолго?
— Переговоры продлятся пять дней, может, больше.
— Вот уж не думала, что ты доверяешь мне настолько, чтобы жить под одной крышей так долго, — заметила Анко на грани шутки и серьёзности.
— До последнего сомневался, что ты позволишь это вторжение, — признался в ответ Сасори.
Поставив на стол полные чашки, Анко села рядом.
— А с чего ты взял, что я позволяю? — спросила она, стараясь не улыбнуться.
