— Расскажи, — его голос опустился до шёпота, когда он вновь встретился глазами с Геллертом. — Расскажи.
— Это был я, — прошептал Геллерт, и неожиданные слёзы выступили на его глазах. — Я знал это с самого начала и должен был сразу сказать тебе, но я был импульсивен и безрассуден и убежал. Но это был я. Вот причина, почему ты не должен прощать меня, Альбус. Об этом я сожалею больше, чем ты можешь себе представить.
Слушая его, Альбус прикрыл глаза, не заметив слёз, которые потекли по его собственным щекам. Страшный груз, лежавший на его плечах долгие годы, исчез, однако облачко вины осталось — как напоминание, что он должен был предотвратить то, с чего всё началось, и оно останется с ним до конца, возможно, даже дольше. Но по крайней мере теперь он знал.
— Спасибо, — проговорил он, вновь открыв глаза и посмотрев на Геллерта. — Спасибо, что рассказал.
Он не был зол — у него были годы, чтобы совладать со своим гневом и обидой. Он всегда знал, что это был один из них; сейчас осталось только принять.
— Ты когда-нибудь задумывался, как могло бы всё обернуться, Альбус?
— Это один из немногих вопросов, на которые я никогда не мог найти ответ, — он подался вперёд и накрыл руку Геллерта, всё ещё сжимавшую прутья решётки, своей. — Есть много вещей, которых мы никогда не узнаем, мой друг; они преследовали меня всё это время. Но я не жалею об этом сегодня, видя тебя. Моё сердце будет болеть чуточку меньше, когда мы расстанемся.
Геллерт улыбнулся, и знакомая искра мелькнула в его глазах.
— Возможно, за пределами этого мира есть место, где мы встретимся вновь. Место, где можно повернуть время вспять, где можно совершить правильный выбор.
— Возможно, оно есть, — Альбус легко сжал руку Геллерта, прежде чем убрать свою.
— Странное чувство, — сказал Геллерт, — понимать, что это конец. Я говорил тебе, что верю, что скоро умру, и думаю, я знаю, почему, — он кивнул на повреждённую руку Альбуса. — Всё это время я знал, что ты ещё жив. Думал, случись что с тобой, и я исчезну. Моё сердце отказывает мне в праве уйти, потому что всё ещё связано с твоим.
Альбус улыбнулся.
— Какая романтичная теория, Геллерт. Не думал, что ты можешь мыслить так.
— У меня было много часов, чтобы подумать о моих грехах, о том, кем я был и кем должен был стать. И когда я сейчас обращаю взгляд в прошлое, ты — единственное, что я вижу. Ты был тем идеалом, к которому я должен был стремиться; я должен был стараться быть достойным тебя и уж точно не пытаться извлечь выгоду из твоей любви, Альбус. Я должен был воздать тебе сторицей — теперь я это знаю. Просто знаю, хотя осознание этого и заняло куда больше времени, чем должно было, поэтому теперь моё сердце бьётся для тебя. Не для власти, господства или даже свободы. Для тебя. Вот почему я верю, что когда ты покинешь этот мир, я последую за тобой.
