Книга алхимика | страница 47



Но я помню времена, когда все было иначе. Некогда нам, юнцам, казалось, что солнечные лучи преисполнены надежды. В те дни, когда я, Паладон и Азиз были мальчишками и жили в окруженной горами долине…»

Пинсон еще раз пробежал глазами текст. Паладон? Тот самый архитектор Паладон, о котором упоминала надпись на саркофаге? Профессор почувствовал, как его охватывает волнение.

— Деда, а о чем эта книжка? — с нетерпением в голосе спросил Томас.

Мария ободряюще улыбнулась мальчику.

— Честно говоря, пока сам не очень понимаю, — признался Пинсон, — но мне кажется, что в ней пойдет речь о мальчике примерно твоего возраста, который давным-давно родился и вырос неподалеку отсюда. Мне кажется, он был в каком-то смысле волшебником.

Глаза Томаса в свете горящих свечей сверкали, как бриллианты.

Пинсон открыл первую главу и принялся читать.

Заложники по одному, по два стали перебираться к нему поближе. Через некоторое время профессора окружала уже небольшая толпа. Кое-кто присел на скамьи, а некоторые устроились даже на полу, люди внимали голосу профессора.


АЛХИМИК

Аль-Андалус[16], 1063–1080 годы

Эпоха Тайфа[17]

Глава 1

В которой повествуется о путешествиях моего отца в компании пророка. Так же из нее вы узнаете о том, как мой родитель оказался в самом совершенном из эмиратов.


С чего начинать рассказ о жизни? Сложный вопрос. Подобно алхимическому процессу дистилляции сущностей, предшествовавшему акту Творения, краткий людской век на земле во многом определяется событиями, предшествующими рождению человека, не говоря уже о сочетании звезд и многих других случайностях, приводящих душу в ту точку пространства и времени, когда она на краткий срок обретает самосознание, именуя себя «я».

Да и как понять, что является подлинным началом? Моя настоящая жизнь началась, только когда я познакомился с Паладоном и Азизом у смоковницы, а ведь мне тогда уже шел пятнадцатый год! Впрочем, я вряд ли смог бы заинтересовать их, если бы не образование, которое я получил благодаря отцу. И опять же, если бы не события, предшествовавшие нашему знакомству, я вряд ли оказался бы на той смоковнице.

Я не знаю, кто и когда прочтет эту книгу. Возможно, это произойдет в отдаленном будущем, когда события наших дней порастут быльем, стершись из людской памяти. Читатель станет задаваться вопросом: «Что за человек этот иудей, решивший поведать мне свою историю? Какой была эпоха, в которой он жил?»

Именно поэтому я решил начать свое повествование с рассказа о жизни моего отца — невероятной череде событий, которые в конечном итоге привели его в Мишкат. Вне всякого сомнения, он был выдающимся человеком, на чью долю выпало жить в лихие времена. Рассказ о его приключениях поможет читателю узнать о подоплеке той истории, которую я собираюсь поведать.