Толпа угрюмо уставилась на сержанта. Слышались всхлипывания женщин. У кого-то ребенок заходился плачем.
— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Огаррио. — Кто станет заложником — мне плевать. Можем сами выбрать. А коли хотите, пусть пойдут добровольцы. Решать вам.
На площади воцарилась тишина. Наконец из толпы вышла старуха в черном вдовьем наряде. Молодой человек, стоявший рядом, пытался ее удержать, но старуха лишь отмахнулась от него. Бесерра с почтением взял ее под руку и помог присесть на ступени у фонтана.
— Спасибо, — кивнул командир, — один заложник у нас есть.
От толпы отделился седоусый старик в берете. Он с гордым видом подошел к старухе у фонтана, сел рядом с ней, устремив куда-то вдаль спокойный взгляд. Старуха взяла его за руку. За ними последовал молодой человек в пастушьей безрукавке. Несколько женщин на площади заголосили. Затем к фонтану, беспечно вскинув голову, вышла рыжеволосая красотка лет тридцати с ярко накрашенными губами. По толпе прошел ропот. Повисла пауза. Огаррио нетерпеливо ходил из стороны в сторону. Через минуту-другую к заложникам присоединилась дама средних лет со своей дочерью. Через четверть часа у фонтана сидел двадцать один человек.
— Что, больше нет желающих? — выкрикнул Огаррио, после чего повернулся к Бесерре: — Нам нужно еще девять женщин. Желательно помоложе. Некоторым монахиням было лет двадцать или около того.
— Но, сержант, у большинства из тех, кто у нас остался, есть дети, — промолвил Бесерра.
— Так пусть возьмут своих сраных детей с собой, — прорычал сержант.
Последовали новые вопли, ругань и плач, но Огаррио добился своего. Бойцы выдернули из толпы хорошенькую молоденькую женщину, отшвырнув ударами прикладов пытавшегося оказать сопротивление мужа. Жестокость солдат произвела необходимый эффект ушата холодной воды. Еще восемь женщин — и с ними шестеро детей — присоединились к пленникам без всякого сопротивления.
— Спасибо, граждане! — крикнул Огаррио. — Как я уже сказал, вам нечего опасаться. Заложникам не причинят никакого вреда. Ну а пока мои бойцы пройдутся по вашим домам: нам требуется провизия, и вы нам ее дадите. Мы оставим вам достаточно, исходя из ваших нужд, после чего больше вас не потревожим.
Немного времени спустя Пинсон с внуком уже поднимались по крутым ступенькам, ведущим к цитадели. Впереди них шагали тридцать несчастных заложников. Огаррио кивнул на них и произнес, обращаясь к Пинсону:
— Им нужен лидер, и они будут искать его в вашем лице. Когда-то вы слыли серьезной шишкой в здешних местах. Ну что ж, настало время показать, чему вы научились, став политиком. Когда попрут фашисты и завяжется бой, люди будут напуганы.
