Месяц спустя Салим собрал домочадцев и объявил об официальной помолвке Паладона и Айши. Чуть позже мы узнали об условиях, поставленных визирем перед нашим другом. Во-первых, Паладон должен был убедить его в искренности своего намерения принять ислам (поскольку беседа с Салимом прошла успешно, мы считали, что в этом отношении полдела уже сделано). Во-вторых, мой друг должен был доказать, что повзрослел, и для того покончить с ночным вылазками и прогулками в поисках приключений, в том числе и любовных. Визирь был готов отдать свою дочь лишь за добродетельного мужчину с непогрешимой репутацией. И, самое главное, Паладон должен был хранить целомудрие. Для сохранения физического здоровья и поддержания равновесия телесных жидкостей, воздействующих на организм юноши в данном возрасте, Паладону дозволялось держать при себе рабыню, выбранную Айшой, но о порочных связях с кем бы то ни было другим моему другу следовало забыть. Паладон на все это с радостью согласился. Не возражал он и против третьего условия — целиком отдать себя профессии, чтобы иметь деньги на содержание семьи. Дело, которым занимался Паладон, было ему в радость. Более того, сейчас он являлся главным строителем нашего города, поскольку его отец Тосканий состарился, часто болел и подумывал уйти на покой. Следующее, четвертое, условие могло показаться странным, поскольку дочери в вопросах замужества голоса не имели. Однако Салим оставался непоколебим: брак состоится, только если Айша будет по-прежнему любить Паладона на момент его обращения в ислам. И наконец, согласие на брак должен был дать и Азиз, которому предстояло сменить Салима на посту верховного кади, а потом и визиря.
Последние два требования мы воспринимали исключительно как пустую формальность. Азиз был Паладону как брат, с какой стати он примется возражать против того, что его лучший друг станет членом его семьи? Что до Айши, то лишь слепой или глухой мог усомниться в искренности и силе тех чувств, которые она испытывала к своему герою и рыцарю. Мы с Азизом любили шутить о чудесном преображении нашего товарища — неутомимый искатель приключений и сорвиголова стал кротким как ягненок. По вечерам мы с Азизом нередко любовались, как околдованные любовью Айша и Паладон сидят, благопристойно взявшись за руки, и, позабыв о нас, шепчутся или просто смотрят друг другу в таза. В эти моменты мы чувствовали себя лишними.
Айше оказалось очень непросто подобрать Паладону подходящую рабыню. Закутавшись в чадру, она месяц прочесывала невольничьи рынки. Девушку, которую она выбрала, звали Феодосия, и происходила та из армянских христиан. Так получилось, что Феодосия была похожа на Айшу как две капли воды — и чертами лица, и фигурой, и цветом кожи и волос, но, в отличие от избранницы Паладона, косила на один глаз и страдала немотой. Наш друг не имел ничего против выбора Айши. Мы с Азизом не сомневались, что Паладон думает только об Айше, когда делит с Феодосией постель.
