Мне было мучительно больно смотреть со стороны на разгульную жизнь, которую вели Азиз с Паладоном. Несколько раз поздними вечерами по дороге в библиотеку с книгами под мышкой я сталкивался с ними в коридоре. Пьяно покачиваясь из стороны в сторону, друзья шли куда-то в компании хихикающих девушек, закутанных в шелка. Однажды в свете луны я видел, как Азиз за руку тянет к себе в покои миловидного воина. Это уязвило меня больше, чем его развлечения с женщинами. Воин внешне походил на меня.
Казалось, Азиз не мог насытиться. Он обрел свободу, которой был прежде лишен, и брал от нее все. Однажды я услышал из его покоев шум — женские визг и крики, которые перекрывал хохот Паладона. Я решил, что он меня тоже предал. Я думал, нашей дружбе пришел конец, и это меня печалило даже больше, чем времяпрепровождение моих товарищей. В те дни мы больше не встречались у Айши, не обсуждали наши планы на будущее. Сейчас я знаю — Паладон и Азиз избегали меня, потому что из-за озлобленности на окружающий мир я сделался совершенно невыносим.
Однажды добродушный Паладон отвел меня в сторону и сказал, что мне пора успокоиться.
— Все кончено, Самуил. Смирись, наконец, с этим. Смирись и живи дальше.
— У тебя бы язык не повернулся такое сказать, если бы ты знал, каково мне, — ответил я. — Ты даже представить не можешь, как он обошелся со мной.
— Думаю, весьма жестоко, — ответствовал Паладон. — Но согласись, это даже тебе на руку, так будет проще забыть о нем. Смотри, он же показал тебе свое истинное лицо. Разозлись на него, хотя бы ненадолго. Тебе станет легче. Найди кого-нибудь красивее и умней — это тоже должно помочь. Знаешь, Азиз тебя недостоин. Ему никогда не сравниться с тобой. Он мне как брат, однако должен признать, что ты его намного умнее. Он куда более груб и не способен столь же тонко чувствовать, как ты. Кроме того, не забывай о том, что он принц. Отпрыски царствующих родов испорчены, себялюбивы и бездушны. Такова их природа.
— Пойми, Паладон, я люблю его. Что я могу с собой поделать? Кроме того, его чувства ко мне тоже до конца не угасли. Я это знаю. Видишь, что происходит? Я цепляюсь за надежду, что он ко мне вернется, когда… когда вдосталь натешится.
Паладон раздраженно мотнул головой.
— Конечно, он все еще тебя любит, но не так, как прежде. Ради всего святого, Самуил! Ты же философ. Обычно ты все схватываешь на лету, а здесь отказываешься видеть очевидное. Пойми, он теперь мужчина, он почувствовал, что такое власть. Это случилось на войне, когда мы сражались плечом к плечу с Сидом. Власть — теперь его новая пассия. Любовь… Любовь его больше не интересует. Жаль, что именно на мою долю выпало указать тебе на эту простую истину. Азиз не может ничего с собой поделать. Он целиком и полностью занят мыслями о своем будущем и всех тех возможностях, что сейчас для него открылись. Не будем забывать об удовольствиях, которые теперь ему доступны, учитывая его положение. Он жаден, он голоден до них, а ты… ты стоишь у него на пути. Пойми это, наконец.
