— Томас, — прошептал Пинсон, — давай-ка с тобой пройдемся по собору. Посмотрим на картины.
Взявшись за руки, они двинулись вдоль нефа. Многие из заложников им улыбались. Взгляд отвел лишь Пако, который сидел, понурившись, на скамье.
— Деда, — сказал Томас, — а тот дядя назвал тетю Марию… — Мальчик перешел на шепот: — Пута. Но ведь это плохое слово?
— Очень плохое, — согласился Пинсон, — и он не имел права его произносить. И ты за ним не повторяй. Тетя Мария совсем не такая, как… как ее обозвали…
— Я тоже подумал, что он зря так сказал. Деда, он мне не нравится. Совсем не нравится. Деда!
— Да?
— Ее сын, Пабло. Он сейчас в раю вместе с моими папой и мамой? Лупита говорила, что они там. Наверное, она теперь тоже с ними.
— Давай… давай надеяться, Томас, что они в таком… ну, в таком месте, похожем на рай. Если мы о них помним, если они живут в наших сердцах… Это для них и есть как бы рай…
— Наверное, сейчас в раю из-за войны совсем тесно, — задумчиво сказал мальчик. Он помолчал и вдруг, просияв, произнес: — Я очень рад, деда, что ты нас всех спасешь. Ты ведь это сказал той милой бабушке? — Он окинул взглядом погруженный во мрак собор. — Мне здесь не нравится. Мы скоро отсюда уйдем?
— Как только я придумаю, как отсюда сбежать. Это дело непростое, но я непременно найду способ выбраться отсюда.
— Если что, я тебе помогу, — пообещал Томас. — Мама говорила, что я щелкаю головоломки как орехи.
— Спасибо. — Пинсон почувствовал, как у него перехватило горло от переполнявших его чувств. — Я буду тебе очень благодарен.
— Ой, смотри, деда, — Томас дернул его за рукав. — Эмили и Хакопо собираются во что-то играть с Фелипе. Можно я с ними? Ну можно, а?
— Да, конечно, ступай. — Он проследил взглядом за внуком, кинувшимся к алтарю. На глаза профессора навернулись слезы. Стоило ему сунуть руку в карман за платком, как из-за колонн показались две фигуры.
— Как трогательно, — покачал головой Огаррио. За его спиной хищно улыбался Бесерра. — А что за пута! О ком речь? Познакомите?
— Вы давно за нами следите? — окоченел Пинсон.
— Некоторое время. Как вы заметили, наступило затишье, вот мы и решили вас проведать. Тихонько проскользнули в собор, как раз в тот момент, когда из бокового придела вышли старуха со стариком. Что, толкнули перед ними зажигательную речь? Как бы то ни было, похоже, я должен вас поблагодарить. Старуха всех приободрила. Сказала, что скоро начнутся переговоры об освобождении заложников, беспокоиться не о чем, все будет в порядке. Она ни словом не обмолвилась о взрывчатке — скорее всего, последовав вашему совету. Умно, что еще скажешь.
