Не понравилось мне, что возле дома, в котором мы живем, стоит именно этот «кадиллак». Уж очень он был мне знаком. Действительно, за рулем сидел Керк Аверс. Заметив меня, он воскликнул:
— Черт возьми, Герман, что с тобой приключилось?
Я сказал ему, что у меня небольшие неприятности, и спросил, не Джим ли у меня наверху. Он подтвердил мою догадку. Перед моей квартирой стояли Джим Пурвис и Монте, а также управляющий. Они разговаривали.
Когда я подошел к ним, Джим спросил меня о том же, что и Аверс.
— Напоролся на неприятности в Гринвич-Виллидж.
— Кто это был? — спросил Джим.
— Подозреваю, двое парней Peгa Хенсона. Кстати, у одного из них должна быть сломана нога. Ну а вы что здесь делаете?
— Мне необходимо с тобой поговорить, — сказал Джим. — Я также хочу получить список телефонов ее знакомых.
Я почувствовал, что краснею.
— Значит, стараешься её во что бы то ни стало утопить?
Джим остался совершенно невозмутимым.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так, Герман, — сказал он и, повернувшись к Харперу, спросил: — Когда я смогу увидеть эту Миру Велл?
— Да хоть сейчас, — ответил управляющий. — У нее комната на верхнем этаже.
Посмотрев на мое лицо, он спросил:
— Могу я попросить ее спуститься в квартиру мистера Стона?
— Да, так будет лучше, — ответил Джим.
— Кто такая Мира Велл? — поинтересовался я.
— Привратница, мистер Стон, — ответил Харпер. — Обычно она дежурит с восьми часов утра, но сегодня почувствовала недомогание и попросила одну из подруг ее подменить.
Я направился к своей квартире, спросив Джима:
— Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— О тебе самом. Поскольку ты меня очень беспокоишь. Я понимаю, какое впечатление должно произвести то, что случилось с Пат, но боюсь, как бы ты не наделал глупостей.
— К глупостям ты причисляешь то, что я могу поверить в ее невиновность?
— Нет, — мрачно сказал он. — Если можешь, продолжай ей верить. Ты же знаешь, что я вас обоих люблю и дорого бы дал за то, чтобы ошибаться. Однако я работаю с тобой восемь лет и прекрасно знаю, что, попытавшись сунуть нос в дело Пат, ты можешь наделать столько глупостей и влипнуть в такие неприятности, из которых мы тебя вытащить уже не сможем.
— Давай, о себе я буду заботиться сам, — предложил я.
Наша квартира на третьем этаже. С ее широкого балкона виден Гудзон. Чтобы попасть в большую гостиную, надо спуститься на две ступеньки, а чтобы попасть в спальню, — подняться на две.
За мебель я выплачивал кредит два года, но она такая же красивая, как в кинофильмах. Честно сказать, это было то, о чем мы мечтали. Так уж случилось, что до этого ни Пат, ни я не знали настоящего комфорта. Пат провела детство в Бруклине, в пансионе для сирот. И вот наконец мы почувствовали себя людьми. А теперь вся жизнь превратилась в горсточку пепла.
