— Знаешь, впервые я об этом подумал, когда ты говорил на Пасху своё свидетельство. Мне очень понравилась твоя честность. Ты даже не представляешь, скольким людям ты помог!
Я начал было что-то говорить, но он поднял руку, и я замолчал.
— Не отвечай сразу. Подумай. Завтра позвони мне и скажи, что решил. Спроси у Него.
23:45
Мы с Энн только что помолились прямо в постели.
— По-моему, Эдвин прав, — сказала она.
Мне всегда легче жить, когда Энн в чём-то уверена.
— Да, — сказал я. — По-моему тоже.
Какое-то время лежал с открытыми глазами, размышляя? беспокойно ворочаясь? довольно улыбаясь. Вдруг вспомнил, о чём собирался спросить Энн.
— Энн, а ты не знаешь, зачем Леонард брал взаймы…
Она уже спала.
1:30 ночи
Всё ещё не могу заснуть. Надеюсь, что моя группа не станет молчать в ответ на мои вопросы. Вот было бы хорошо, если бы ко мне определили Джорджа Фармера! Уж он-то не даст им расслабиться…
Пятница, 11 апреля
С утра первым делом позвонил Эдвину сообщить о своём решении. По-моему, он был очень доволен. За завтраком рассказал обо всём Джеральду. Он даже не стал надо мной подшучивать!
Так что теперь я — лидер домашней группы!
Теперь я — лидер домашней группы!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!!!
Во время утренней молитвы поблагодарил Бога за то, что не страдаю от гордыни. Однако при всём том не могу не ощущать нового чувства собственной значимости. Не кто-нибудь, а я! Лидер домашней группы! Ха! То ли ещё будет!
Суббота у 12 апреля
Сегодня утром — совершенно глупое, досадное происшествие как раз в тот момент, когда я наслаждался новообретённым осознанием своего глубокого духовного достоинства. Рассеянно мыл посуду, размышляя о том, что уже в ближайший четверг мне предстоит впервые вести свою собственную группу. Сунул руку в раковину, наполненную водой, и довольно сильно порезал большой палец о хлебный нож. Кровищи — море. Джеральд, который стоял рядом и вытирал тарелки, спросил:
— И как это тебя угораздило, пап?
Да вот так, — ответил я, сунул в раковину другую руку и тут же порезал второй большой палец. Пришлось тщательно их забинтовать, и теперь у меня на обеих руках вместо больших пальцев пухлые белые коконы из марли. Энн с Джеральдом очень мне сочувствовали, но им пришлось по очереди выбегать из кухни, чтобы просмеяться. Ужас! Наверное, Билли Грэму никогда не приходилось представать перед своей аудиторией с двумя огромными забинтованными пальцами! Да, всё только начинается, а уже сплошные неприятности. И как я только покажусь завтра в церкви? Я-то знаю, что будет. Леонард Тинн закудахчет от смеха, Дорина Кук немедленно захочет возложить руки на мои пальцы, а все остальные будут с состраданием посматривать в мою сторону, втайне сгорая от желания спросить, как это меня угораздило повредить сразу оба больших пальца!
