– Чудесно, – сказала я. – Какое удовольствие!
Он повалился на землю рядом со мной.
– Тяжело, – еще не отдышавшись, проговорил он. – Как я устал!
– Я тоже, – ответила я. – Без этого никак.
Я легла на живот и стала смотреть на него. Он лежал с закрытыми глазами. Он был весь красный, все лицо, нос, шея, руки, все участки тела, которые мне были видны. По вискам, вдоль ушей на шею стекал пот. Какие у него длинные ресницы. Как у девочки. Я начала улыбаться.
Он открыл глаза.
– О чем ты думаешь?
Я потрясла головой:
– Не скажу.
– Хм. Ну вот.
– Смотри не простудись, – сказала я. И протянула ему полотенце, которое все это время было у меня на шее. – Вытрись.
Он состроил гримасу.
– Ты им уже вытиралась, – сказал он. – Фу. Оно, наверное, все в твоем поту.
Я посмотрела на него с возмущением.
– Глупости. Я почти не вспотела.
Он сел и вытер лицо.
– Я пошутил, Нор. Про пот. – Он улыбнулся. – Я дико устал, – вздохнул он и опять лег рядом со мной. Его лицо – слишком близко.
Я отвернулась, задумавшись, долго ли он еще останется так лежать и что мне говорить, пока он тут. Я не хотела, чтобы он уходил, и вместе с тем хотела этого сильнее всего на свете – то и другое, одновременно.
– У меня дома есть альбом, – сказал он.
– Какой альбом?
Он улыбнулся.
– Ну, знаешь… Куда вклеивают вырезки из газет и все такое.
Я не отводила от него глаз и по его румянцу догадалась, что это не просто альбом. Он сложил руки под головой и смотрел в небо. Открыл рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл. Посмотрел на меня.
– Там все твои соревнования, кроме, может быть, первого, но потом уже точно все, в которых ты участвовала. Все твои результаты, и сколько раз ты победила.
Ничего себе, подумала я. Оказывается, кто-то ищет мое имя в газетах. И этот кто-то – Маттиа.
Он лежал, повернувшись ко мне лицом. Смотрел на меня так, будто хочет запомнить все, что видит. Я ему нравлюсь, подумала я. Но он не сказал этого, не поцеловал меня, даже не улыбнулся. Я закрыла глаза. Пока они закрыты, можно отсюда не уходить.
Так мы и лежали. Пока он не встал.
– Пойду в душ. Скоро увидимся. Зайдешь к нам часов в восемь?
Он сказал это как-то слишком легко.
Но я кивнула. Часов в восемь. Приду.
