— Увидишь, — заметила Катарина. — У тебя ещё всё впереди. У нас не хуже учат. Но в основном только как калечить. С тем, как калеченное лечить — только самые азы.
Теперь передёрнуло Марину. Один-один.
— Ладно, куда вас теперь, братцы-кролики? — снова усмехнулась наша спасительница. — Или вы думаете, я нанялась вас до бесконечности катать? Перебьётесь!
— Давай в магазин одежды… Хорошей, — поправился я, глядя на остатки платья спутницы. — И поближе к её дому — чтоб потом недалеко было ехать.
— Принято, — невозмутимо сказала Катарина, но даже не прибавила скорость.
— Ладно, дальше что было? — решил я вернуться на скользкую тему. — Вот ты ударила… Выдавила… — Ух, опять коробит! При одной мысли!
— Дальше? — Наивно-покровительственный взгляд прирождённого хирурга. — Дальше эта дура завизжала, а её подружка грохнулась в обморок. Вбежала охрана, меня «выключили» током. Очнулась в одиночке. Помыла руки, тщательно вымылась, и… Всё! Платье жалко. — Новый вздох.
— На допрос тебя не водили?
Она нахмурилась.
— Не успели, наверное. Там же освидетельствование жертвы, всё такое. Время надо.
— И что теперь будет? Это же… Я её искалечила, как такое спустить на тормозах?! — В глазах благоверной не было ни единого намёка на сожаление. Неужели это я так влияю? Или не только я?
— Та дура наверняка «поскользнулась и упала», — усмехнулась из кабины пилота Катарина, поясняя. Для неё секретов в подобных проделках не существовало. — И сама себя поранила. Наширнулась на что-то. Делов-то. А вот с частной охраной им теперь самим разруливать — ведь с ними связались, уточнили, какой откат, чтоб струсить с меня. И те согласились… — Последняя реплика предназначалась мне. — Эх, Хуан! Возмутитель ты наш спокойствия! Всё в игры играешь. Не думала, что скажу эту сакраментальную фразу, но когда же уже за ум возьмёшься? Пацан-пацаном! Один выпендрёж на уме!
— Катюш, я и есть пацан. И это ваши сложности, что некоторые про сей факт постоянно забывают.
Помолчали.
— А вообще, сегодня это были не мои приключения. — Я перевёл взгляд на опешившую благоверную. — Сегодня «шкодил» не я. И почему она это сделала — узнаем, как только её переоденем.
Марина закашлялась, затем опустила голову и сникла, и до самого магазина почти ничего не произнесла.
* * *
— Ну, начинай, — завязал я беседу, когда мы вышли из магазина одежды. Катюша не стала нас ждать, сразу, как высадила, помахала ручкой и уехала — до дома Санчес тут было два квартала. Мы не насиловали оставшуюся у меня золотую наличность и одели Марину по минимуму — уличные повседневные брючки, носкую блузку… Да общими усилиями с продавщицами расчесали её перед зеркалом и окончательно смыли косметику — пусть без неё походит, она мне такой нравится.
