Искра заинтересованности вспыхнула и пропала. Взгляд снова стал бесцветным и грустным.
— Это моя дочь, — сказал он собеседнику, будто продолжая прерванный разговор. — Вика. Она умерла. Позавчера. В больнице. В одиночестве. Повесилась на…
Он замолчал не в силах продолжать.
Человек в простреленном пальто молча и заинтересованно смотрел на убитого горем отца. Но совершенно без сочувствия или соболезнования. Он просто ждал. Посидел с минуту, вытащил из кармана простреленную насквозь пачку сигарет. Поковырялся, достал одну из немногих уцелевших. Закурил, стряхивая пепел на дорогущий персидский ковер, устилающий пол. Из дыр в груди пошел дымок.
Тусклый голос хозяина дома вновь включился. Говорил он тихо, но слух у его собеседника был очень хорошим, и потому ничего из сказанного не прошло мимо.
— Она и еще одна девушка… Ее подруга, Ирочка. Пропали неделю назад. А через три дня их нашли грибники в одной подмосковной лесопосадке. В целлофановых мешках. Ирочка была уже мертвой. А Вика еще нет. Хотя… Может, лучше бы… Но она была жива. Но не в себе. После того, что с ней сделали…
Хозяин кабинета поймал себя на том, что стал заговариваться и, скрипнув зубами, попытался взять себя в руки.
— Она приходила в себя три раза. Первый раз только плакала и звала маму. Второй — назвалась по фамилии. А в третий раз… в третий она повесилась. Я не успел лишь немного. Прибыл в больницу через два часа, после того как ее из петли вынули. Вот так. Я не успел…
Лев Петрович вновь замолчал.
Гость откашлялся.
— Вы же в курсе, кто я, — тоже тихо сказал он. — Я не могу ее воскресить.
— Да. Знаю. Да и могли бы… Я не этого хочу. Моей девочке сейчас лучше там… Куда она попала. В Раю. Тот обрубок тела и сознания, которым она стала, починить было уже невозможно.
На счет «лучше-хуже», гость мог поспорить. Рай самоубийцам закрыт, каковы бы ни были причины. А в Аду для них ничего не заканчивается, напротив, усугубляется. Но говорить об этом сейчас не стоило.
— Вы хотите возмездия?
— Нет.
Гость нахмурился.
— А тогда зачем вы меня нашли? Вы не могли не понимать, что я крайне занят.
— Вы меня не поняли. Я не хочу возмездия. От вас. Я хочу мести. И отомстить хочу сам. Лично. Страшно.
— М-дя? Желаете убить маньяков?
— А их было несколько? — Лев Петрович напрягся.
— Понятия не имею, — пожал плечами гость. — Я вашим вопросом еще не занимался. Просто так выразился.
— А-а… — снова расслабился в кресле хозяин кабинета. — Понятно. Я хочу, чтобы вы мне их нашли. Их или его. Неважно…. Но… Всех. Всех причастных. Доставили сюда. А потом… Потом я сделаю все сам.
